check24

воскресенье, 27 апреля 2014 г.

«Тюремные люди»

Новая книга Михаила Ходорковского «Тюремные люди» выходит в мае в издательстве «Альпина Паблишер» и обещает стать сенсацией. Первая публикация — сегодня в «Новой газете»

 

 

 

После стольких лет в тюрьме я далек от идеализации тех, с кем довелось встречаться. Однако у многих сидельцев есть принципы. Правильные с точки зрения общества или нет? По-разному. Но это именно принципы, за которые люди готовы страдать. И по-настоящему.
Я пишу эти заметки, поскольку хочу передать небезразличным людям то, что ощутил сам, попав в тюрьму.




Охраняющие

По прошествии времени, из обычной жертвы превратившись в заинтересованного наблюдателя, я обнаружил, что тюремный контингент для многих остается terra incognita. А ведь здесь — каждый сотый житель нашей страны, через тюрьму проходит каждый десятый (если уже не каждый седьмой) мужчина.
Причем тюрьма одинаково кошмарно влияет на большинство и «сидельцев», и «охраняющих». И еще неизвестно, на кого больше.

Обществу что-то надо делать с этой бедой. А для начала о ней надо знать.
Сегодняшний мой рассказ — об «охраняющих».
Свободнее прочих в тюрьме ощущают себя сотрудники оперативного отдела. В просторечии — опера. Их официальная задача — предотвращать задуманные преступления и раскрывать уже совершенные. Поэтому они мало ограничены тюремными правилами. Зуботычины и многочасовые разговоры, мобильные телефоны и наркотики — вот далеко не полный список их обычного арсенала.

Опера, как правило, — люди, умеющие и любящие общаться. И говорить, и слушать. Впрочем, бывают исключения.

Двадцатисемилетний начальник оперативного отдела по фамилии Пельше, чье труднопроизносимое имя-отчество по общему согласию давно упростили до Сергея Сергеевича, разговаривать не любит. Упершись в лицо собеседника характерными прозрачно-льдистыми глазами, он отчаянно «буксует» в плену похмыкиваний и междометий. Пока трезв.
Собственно, трезвым он бывает редко. Горящие, как стоп-сигналы, слегка оттопыренные уши и легкий запах гарантируют хорошее настроение и гладкую речь их обладателя. Одновременно предупреждая неосторожных: «Не болтай». Профессиональная оперская память алкоголем не выключается.

Впрочем, уж совсем неразговорчивым собеседникам Сергей Сергеевич вполне может помочь своими, далеко не легкими кулаками. Бьет он профессионально: следов минимум, а человек неделю охает и писает кровью. Большим грехом здесь такой «разговор» не считают. Общее мнение: не зверь, «вольные опера» работают гораздо жестче.
Помимо кулаков Сергей Сергеевич может и чаем с конфетами угостить, и сигарет дать, и даже позвонить по своему мобильнику позволит. Телефончик, конечно, потом перепишет себе в память.

Приезжающие комиссии Сергей Сергеевич воспринимает как неизбежное зло. В чем не отличается от всех прочих обитателей колонии. Деньги, чтобы кормить эти многочисленные комиссии, Сергей Сергеевич, как правило, собирает с сотрудников. Но если дело близится к получке, то может послать за «поддержкой» к «сидельцам».
Арестанты к проблеме относятся с пониманием и скидываются. Впрочем, иногда вместо этого просят «продать» обратно что-либо из ранее отнятого — обычно телефон или какой-нибудь другой «запрет». Иногда «высокие договаривающиеся стороны» приходят к консенсусу, тогда происходит сделка.

Суду и комиссиям Сергей Сергеевич врет не задумываясь.
— Сергей Сергеевич, кто написал это объяснение на двух листах? — спрашивает судья.
— Осужденный Бадаев, собственноручно, — четко отвечает Пельше. — Там написано.
— Но Бадаев неграмотный, у него это в личном деле отмечено. Два класса образования!
Молчит Сергей Сергеевич, горят стоп-сигналы… Кто-то может подумать, что ему стыдно. Но мы-то знаем причину. И думает Сергей Сергеевич в это время о своем. Суд ему — «до лампочки». Не «до лампочки» осужденному Бадаеву, но сам Бадаев тоже всем — «до лампочки».

В тяжелые годы реформ представители преступного мира (так называемые смотрящие) кормили тюрьму, предотвращали ненужные конфликты между арестантами, а кроме того, внедряли криминальную идеологию. Теперь тем же занимаются Сергей Сергеевич и его коллеги, фактически готовя будущую «пехоту» преступного мира.
«Ты — не человек, и вокруг тебя — не люди!» «Слушать надо только начальство и не думать, исполняя команду!» «Меньше думаешь — лучше живешь!»

Такие «максимы» вбиваются в головы 18—25-летних арестантов. В результате доля возвращающихся назад, в тюрьму, чудовищна. Те, кто остается в нормальной жизни, делают это не благодаря, а вопреки.

Собственно, поэтому никто особо не удивляется, когда поддавший чуть больше обычного Сергей Сергеевич на общем построении орет во всю глотку: «Кто здесь смотрящий?! Я здесь смотрящий!!!»

Действительно, он.

— Сергей Сергеевич, — говорю я, — ведь если вас и ваших коллег поменять местами с нынешними заключенными, разницы никто особо не заметит?

— Не заметит, — соглашается Сергей Сергеевич и, похоже, нимало не огорчен этим обстоятельством. Он такой же, как все.

Иногда происходящее в тюрьме кажется моделью нашей обычной жизни «за забором», доведенной до гротеска. У нас сегодня и на свободе часто трудно отличить рэкетира от сотрудника официальной структуры. Да и есть ли оно, это отличие, для обычного человека?
А мы, те, кто боится отстаивать свои права, кто адаптируется, прикрываясь личиной покорности? Не становится ли наша защитная личина лицом? Не превращаемся ли мы постепенно в рабов, безмолвных и безответных, но готовых на любую гнусность по команде «сверху»?

Когда я уезжал из колонии, Сергей Сергеевич сам нес мои вещи до машины.
— Не возвращайтесь, пожалуйста, в нашу колонию, — попросил он. — Без вас спокойнее.
Через 4 года колония сгорела дотла. Ее сожгли те самые безмолвные зэки.


Наркоман

Он весь был какой-то унылый. Высокий, под два метра ростом, тощий, сутуловатый, с сильно переломанным носом, небольшими глазами и сразу обращающими на себя внимание здоровущими, распухшими кистями длинных рук, Олег постоянно стоял на втором этаже барака.

Собственно, так его все и называли — «второй».
— «Второй», где Абдулаев? Его ищут!
— «Второй», инспектор идет. Объяви!
— «Второй», позови завхоза…

И так — целый день. Помощник дневального, живая рация…
Впрочем, раньше все было несколько иначе. На этом месте стоял профессиональный стукач, не гнушавшийся подложить в тумбочку чем-то неугодного человека «запрет» (т.е. вещь, запрещенную к хранению в лагере, типа заточки), а затем — подсказать инспектору, что надо «внимательно поискать».

Он ощущал себя кем-то вроде «начальника этажа», покрикивая и пиная безответных зэков. Ума заметить тонкую грань не хватило. Жесткая, короткая драка, ШИЗО, перевод в другой отряд.
И вот… Олег. Тихий, исполнительный, но категорически отказывающийся кем-то помыкать или кому-то что-то доносить. В один из дней вместе убираем снег. Разговорились.
Ему — тридцать. Наркоман «со стажем». СПИД уже несколько лет, но пока иммунитет еще держится, хотя на ногах постоянно выступают мокнущие язвы. До тюрьмы работал рубщиком мяса. Работа нравилась, зарабатывал прилично. Мог позволить себе покупать наркотики.
Доза выросла. Пришлось перейти на худшее качество. Когда «взяли» — из-за количества сразу вменили «хранение». Сильно били. Продавца не сдал. Срок.

У гражданской жены — тоже СПИД. Она сирота. У него — одна мама. Зара-батывала неплохо. Хватало. Сейчас мама приболела. С деньгами стало плоховато. Живут вместе с его женой. Жена весит 45 кг при росте 170 см. Страшно боится, что не дождется.
На вопрос, почему не принимает лекарства, — Олег усмехается беззубым ртом.
— Лекарства, если начинаешь, то надо принимать постоянно. Иначе только хуже будет. А бесплатные — полгода есть, полгода — нет. Купить мои себе позволить не могут, очень дорого. Вот выйду…
И совсем тихо:
— Если она доживет…
— Как же так, Олег, зачем ты себе жизнь спалил? Почему не бросил наркоту?
— Бросал, и не раз, а потом приходили приятели, и все начиналось снова… Сил уже нет. Выйду — надо уезжать. А куда? Как? Мама, жена…
Вздыхая, продолжает кидать снег, который идет беспрерывной пеленой. Долговязая, печальная фигура на фоне белой круговерти…
Публикуется впервые

Источник:  www.novayagazeta.ru

 

ХОДОРКОВСКИЙ НА МАЙДАНЕ

Самый известный российский эмигрант выступил в Киеве против эскалации конфликта.

 

 

 

 

 Не верит русским Украина,
Не уважает нашу мать
Пускай не вся, но половина —
И я могу её понять.

Когда увидишь Киселёва,
Когда услышишь вип-персон —
То сразу хочешь, право слово,
Их всех забыть, как страшный сон.

Иные зрители тупые
Галдят с лапшою на ушах,
Но если это вся Россия —
То я турецкий падишах.

У нас широкая натура —
В ней есть и подлость, есть и честь,
Халтура есть — и есть культура,
И Путин есть, и Ходор есть.

Наш спор годами отработан.
Майдана верные сыны
Ответят мне, что Путин — вот он,
А Ходор где-то вне страны.

Его сперва гноили в тюрьмах,
Везде крича, что он бандит,
А после выпихнули в Цюрих —
И он, как Ленин, там сидит!

Всё правда, гордые повстанцы,
В оценке нынешней Москвы.
И путинцы, и залдостанцы —
Лицо отечества, увы.

Но все от мала до велика
Уже привыкли, господа,
Что наша родина двулика
И этот лик — не навсегда.

И мы не раз мужали в бурях
На переломах роковых.
И тот, кто нынче съехал в Цюрих,
Ещё взойдёт на броневик.

И как бы мне в двадцатом годе
За стихотворческую прыть
На философском пароходе
В объятья ваши не приплыть.

 

 Дмитрий Быков

 

Источник:  "Собеседник", №9, 12-18 марта 2014 года

Ходорковский лайт

О тезисах выступления Ходорковского в Киеве можно прочитать в новостях, их там много было, этих тезисов. Меня же попросили написать об атмосфере и смысле выступления. Собственно, этих выступлений было два: один на Майдане, оно длилось меньше пяти минут и сопровождалось одобрительными криками. Второе выступление состоялось в Киевском политехе и было, на мой взгляд, крайне неудачным.

Во-первых, Ходорковскому видимо не объяснили, что он приезжает в крайне наэлектризованный город, где пять минут назад то ли окончилась революция, то ли она ещё продолжается. Кроме того, забыли сказать, что идёт процесс аннексии Крыма — и это главная тема всех новостей и разговоров. И тут приезжает «главный враг Путина» — именно так рассуждают зрители политеха. Понятно, о чём он должен говорить.

Неудача лекции была не в том, что Ходорковский что-то не умное говорил. Напротив, он говорил и умно, и интеллигентно, но в зале сидели люди, которые хотели услышать либо осуждение выступающим российской агрессии, либо какие-то призывы, либо анонс помощи Запада — в общем, что-то в этом роде. Вместо этого на сцене стоял интеллигентный человек, рассказывающий о прекрасных демократичных преобразованиях в Украине и обещающий, что если «нужно будет в будущем в чём-то помочь, то он поможет».

Но сейчас «не следует переоценивать его возможности». К сожалению, выступление опального олигарха было неадекватно не только содержанием, относительно момента, но и тональностью.

Перед огромным распалённым переполненным залом стоял тихий, сахаровского типа, человек, который говорил вполне правильные вещи, хвалил присутствующих — в общем, выступал таким Капитаном Очевидностью.

Он зачитывал свой текст, чувствовалось, что, как и в прошлых выступлениях, в этом тексте было просчитано каждое слово, чтобы не перегнуть какую-то черту — какую, правда, непонятно. На записки Ходорковский отвечать отказался, сказал, что изучит их после выступления. Это тоже было неприятной неожиданностью.

В общем, перед аудиторией был Ходорковский лайт.

Пару выводов: видимо у Ходорковского весьма неудачный менеджмент — боюсь, что в следующий раз он соберёт гораздо меньшую аудиторию, ибо приходить на округлые фразы в эпоху революции бессмысленно.

Высказанные предложения тоже были «лайт»: предложение собрать международную конференцию давно остыло — нечего собирать, если типа завтра референдум. Констатация того, что Янукович нелегитимен тоже опоздало — об этом все знают.

Что касается главного предложения — создания «Общество русской культуры», то это зависит от того, сколько Россия территории у Украины отберёт — может и создавать будет нечего, в связи с тем, что изучать культуру агрессора как-то странно.

Однако, революционным киевлянам было приятно услышать от весьма авторитетного либерала, что в России есть «иная Россия», которая за целостность Украины. Однако, он не смог объяснить, почему этой, другой России, и не видно, и не слышно.


Источник:  echo.msk.ru

Помиловать как Ходорковского

«По российскому законодательству любой осужденный может попросить президента о помиловании. Осужденные по этому [»болотному«] делу также могут это сделать, и их заявления будут рассмотрены». Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России

 

 

 Спасибо откровенному человеку Дмитрию Пескову — его четкое высказывание сделало окончательно понятным существо «болотного дела».

Ключевое слово в комментарии пресс-секретаря (т. е. как бы самого президента) к приговору, по-моему, «помилование». До конца прошлого года это было просто юридическое понятие, такое положение в законодательстве, власть им то ли пользовалась, то ли не очень, правозащитники слегка следили, но заметных сюжетов не возникало. Но состоялось помилование Михаила Ходорковского, которое сопровождалось, скажем так, необычными с точки зрения российских законов событиями (вроде стремительного вылета зека в Германию), — и смысл помилования изменился; теперь его нельзя рассматривать иначе как политическое высказывание президента.

Просите о помиловании, как это сделал осужденный Ходорковский, и темницы для вас рухнут, намекают, видимо, болотным осужденным официальные уста президента Путина, приравнивая болотных осужденных к Ходорковскому, а «болотное дело» — к делу ЮКОСа.
Как многим кажется, дело ЮКОСа началось с доклада о коррупции, который Ходорковский от имени РСПП в 2003 г. сделал Путину. Путин, отзываясь на этот доклад, сказал: «Роснефть«] госкомпания, которой нужно увеличить свои запасы, у которой запасов как бы не хватает. А некоторые другие нефтяные компании, как, например, компания ЮКОС, имеют сверхзапасы. Как она их получила — это вопрос в плане обсуждаемой сегодня нами темы». Всего через два года сверхзапасы ЮКОСа как бы компенсировали нехватку запасов «Роснефти».

Тогда Путин, как мне представляется, мог чувствовать нечто вроде недостаточности в области собственной легитимности — из-за того что на первые роли в государстве его выдвинул олигархат; антикоррупционное выступление Ходорковского могло, мне кажется, обострить это чувство. Наилучшим для Путина подтверждением своей президентской идентичности в такой ситуации стало бы дистанцирование от олигархата, что прекрасно и получилось решением независимого суда: зека-то максимально удален от президента.

Результаты думских выборов 2011 г. оставили сомнения в легитимности весьма у многих российских граждан, что вылилось в очень многолюдные стояния и хождения. Следом были президентские выборы — и слезы легитимной благодарности на щеках у Путина, вызванные резким холодным ветром. Болотный митинг 6 мая, накануне инаугурации, мне кажется, здорово ухудшил самочувствие Его Легитимности. Надо было дистанцироваться.
Ходорковский, как считалось, был личным, ну хорошо, пусть не врагом, но принципиальным противником президента Путина; надо полагать, теперь болотные осужденные также личные принципиальные противники президента Путина.


Источник: Ведомости

В Страсбурге заинтересовались тюремным транспортом

ЕСПЧ изучит российские автозаки и спецвагоны

 

 Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) подвергнет комплексному анализу российскую систему транспортировки заключенных. Вчера Страсбург направил правительству РФ вопросы о техническом оснащении российских автозаков и запросил ведомственные приказы, регулирующие транспортировку зэков. Юристы говорят, что в ЕСПЧ скопилось не меньше 40 аналогичных жалоб и в отношении России может быть вынесено так называемое пилотное решение — обязывающее в кратчайшие сроки устранить нарушения прав заключенных. 

 

 

Сведения о техническом состоянии российских автозаков и поездов, предназначенных для транспортировки заключенных, а также нормативные акты, регулирующие вопросы этапирования, ЕСПЧ запросил в рамках рассмотрения жалобы жителя Коми Алексея Томова. В 2011 году правозащитная организация "Общественный вердикт" от его имени обратилась в ЕСПЧ с жалобой на нарушение ст. 3 Европейской конвенции о правах человека (запрет на пытки). Как рассказал "Ъ" адвокат господина Томова Эрнест Мезак, житель Коми в 2009 году при перевозке по Воркуте более двух часов провел в неотапливаемом автозаке, где на трех квадратных метрах находилось еще десять заключенных с личными вещами. Так же тесно и холодно было и в железнодорожном вагоне, куда затем пересадили осужденного для этапа в колонию. "Это первая жалоба, по которой Страсбург направил в Россию столь подробный запрос. До этого в суде по упрощенной схеме было коммуницировано порядка 40 аналогичных жалоб от российских заключенных",— заявил господин Мезак.

Вопросы конвоирования регулируются внутренним приказом Минюста и МВД 199дсп/369дсп от 24 мая 2006 года. В пункте 167 документа говорится, что при конвоировании в спецвагоне не более четырех часов допускается посадка в большие камеры до 16 и в малые до 6 человек, а в автомобиль грузоподъемностью 1,5-2 тонны — до 13 человек, 2,5-3 тонны — до 21 человека, 4 тонны — до 36 человек. Однако 25 января 2012 года Верховный суд РФ отменил норму инструкции, касающуюся перевозки в спецвагонах, при этом признав допустимой перевозку заключенных в условиях, когда на каждого приходится от 0,3 до 0,5 квадратного метра. При этом в ряде постановлений ЕСПЧ прямо говорится, что 0,5 квадратного метра является недостаточной площадью при этапировании, сколько бы оно ни длилось. 

В пресс-службе ФСИН "Ъ" заявили, что пока не видели запроса от ЕСПЧ, но отметили, что "тщательно следят за условиями перевозки заключенных". "Каждая жалоба на холод или тесноту в автозаках становится предметом интереса высшего руководства. Мы стараемся максимально оперативно устранять эти недостатки. Можем сказать, что сейчас большинство автозаков и поездов оснащены и кондиционерами, и печками",— сказали в ведомстве.
Глава рабочей группы по защите прав граждан в местах принудительного содержания при Госдуме Владимир Осечкин говорит, что большинство заключенных по-прежнему сталкиваются "с нечеловеческими условиями транспортировки". "В той же Москве конвоирование является настоящей пыткой. С утра порядка 30 человек заталкивают в сборное отделение, а затем часами возят по судам в автозаках, нарушая все возможные нормы, в том числе и по количеству заключенных на один квадратный метр",— пояснил он. По словам господина Осечкина, основная проблема заключается в устаревших нормативных актах, регулирующих правила транспортировки осужденных и подследственных. 

По мнению господина Мезака, ЕСПЧ может вынести так называемое пилотное постановление, позволяющее указать государству на меры решения структурной проблемы и определить сроки ее устранения. Последний раз в отношении РФ оно выносилось в январе 2012 года и также касалось системы ФСИН: судьи проанализировали около 30 жалоб на условия содержания в российских тюрьмах и СИЗО. "В данном случае,— считает господин Мезак,— ЕСПЧ может обязать РФ полностью пересмотреть нормативную базу, касающуюся условий транспортировки заключенных".
Григорий Ъ-Туманов 

Источник: www.kommersant.ru

«Платон Лебедев перепривыкнет к свободной жизни быстро»

Адвокат Владимир Краснов, который в минувшую субботу впервые увиделся со своим подзащитным на свободе, ответил на вопросы «Коммерсанта»

 

 Досрочно вышедший на свободу бывший зампред правления компании ЮКОС Платон Лебедев остается в России, но в ближайшее время намерен подать документы на оформление заграничного паспорта. Об этом “Ъ” сообщил его адвокат Владимир Краснов. Кроме того, господин Лебедев, как утверждает адвокат, по-прежнему готов доказывать неправосудность решений, принятых российскими судами по делу ЮКОСа.

 

 

«Он уже не в колонии, но еще и не здесь»,— пояснил Владимир Краснов состояние своего подзащитного, который минувшие выходные провел с семьей в своем подмосковном доме. «Почти 11 лет в неволе — срок долгий»,— подчеркивает защитник, поэтому господину Лебедеву «надо перепривыкнуть к свободной жизни». На предположение “Ъ”, хватит ли на это полгода, господин Краснов заявил, что «все пройдет раньше и очень быстро», в том числе потому, что господин Лебедев сейчас постоянно «в кругу семьи и встречается с друзьями из прошлой жизни, которые сейчас здесь, в России».

Платон Лебедев остается в России, и не только потому, что с него и Михаила Ходорковского не снято судебное решение о возмещении 17,4 млрд руб. в счет неуплаченных ЮКОСом налогов (при таких обязательствах гражданин не может покинуть территорию страны). По словам Владимира Краснова, он не может выехать из России еще и «по той прострой причине, что у него нет заграничного паспорта». В ближайшие дни бывший подсудимый намерен подать документы в миграционную службу по месту жительства для оформления загранпаспорта. «Посмотрим, как среагируют на это соответствующие органы власти»,— говорит адвокат.
Напомним, что Михаил Ходорковский был помилован президентом и в день своего досрочного освобождения, 29 декабря 2013 года, был доставлен на борт спецсамолета, подготовленного к зарубежному рейсу (такое возможно при наличии у гражданина РФ загранпаспорта) и вылетел в Германию (виза была проставлена прямо в аэропорту). Впрочем, освобождение господина Ходорковского стало «успешной операцией российско-немецкой тайной дипломатии», сообщала в те дни германская сторона.

А Платон Лебедев досрочно вышел на свободу по стандартной процедуре, принятой в системе российского правосудия. Поэтому его адвокат намерен в ближайшую неделю получить полный текст решения, которым президиум Верховного суда 23 января выпустил господина Лебедева на свободу на пять месяцев раньше срока. «Нужно знакомиться с мотивировочной частью решения»,— пояснил господин Краснов.

Правда, какими бы ни были мотивы суда, само решение не устраивает Платона Лебедева тем, что оно не отменило прежних решений по делу ЮКОСа — ни по «первому делу» (2005 год), ни по «второму делу» (2010 год). Жалоба Михаила Ходорковского и Платона Лебедева по «второму делу ЮКОСа» принята к рассмотрению Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ). Владимир Краснов надеется, что ЕСПЧ рассмотрит жалобу в этом году. По его словам, бывшие владельцы ЮКОСа по-прежнему намерены доказать «изначальную неправосудность уголовного преследования и собственно судебного процесса». Во всяком случае у своего подзащитного, с которым господин Краснов успел повидаться в минувшую субботу, адвокат не обнаружил «никаких признаков подобного рода отказа». Что именно предпримет Платон Лебедев, господин Краснов пока не знает, но подчеркивает, что он «такой человек, который способен на неординарные шаги». Самого господина Лебедева, судя по его интервью, которые он уже успел дать после освобождения, по-прежнему влечет бизнес, невзирая на то, что в России, по его словам, «успешный бизнес — это всегда политика».

 «Коммерсант», Виктор Хамраев, 27.01.2014

Источник: khodorkovsky.ru

Дела ЮКОСа снова в суде

Защита требует свободы для Платона Лебедева, а обвинение – 17 миллиардов рублей

 

 Вячеслав Лебедев рассмотрит жалобы защиты ЮКОСа. Фото PhotoXPress.ru





Несмотря на помилование экс-главы ЮКОСа, 23 января в Верховном суде пройдет слушание по двум уголовным делам в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Защита требует немедленного освобождения Лебедева, обвинение же требует взыскать с двух юкосовцев 17 миллиардов рублей.

Приговоры Мещанского и Хамовнического судов по обоим делам ЮКОСа проверят в Верховном суде. Как уточнил судья Верховного суда Александр Дзыбан, решение об одном общем заседании по первому и второму делам в отношении Ходорковского и Лебедева было принято для «процессуальной экономии».

Напомним, что 25 декабря 2013 года председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев внес в президиум ВС представление о возобновлении «ввиду новых обстоятельств» производства по первому уголовному делу против Ходорковского и Лебедева в связи с решением Европейского суда по правам человека  (ЕСПЧ). Также Вячеслав Лебедев вынес постановление, которым отменил предыдущее решение судьи ВС и возбудил надзорное производство по жалобе адвокатов экс-руководителей ЮКОСа по второму делу, в которой защита просит пересмотреть приговор Хамовнического суда Москвы от 27 декабря 2010 года и последующие судебные решения.

Как пояснил адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант, жалоба была подана 9 декабря 2013 года. Она была адресована председателю ВС. В ней приговор и последующие  судебные решения называются «неправосудными и вынесенными с многочисленными нарушениями закона». Так же утверждается, что приговор «содержит взаимоисключающие выводы по вопросу о собственниках нефти и выгодоприобретателях от сделок с ней».
На грядущем заседании будут рассмотрены выявленные ЕСПЧ нарушения положений Конвенции о защите прав человека при рассмотрении Мещанским судом первого дела, а также вопрос о взыскании 17 млрд руб. с Ходорковского и Лебедева, и надзорные жалобы защиты на приговор по второму делу. Кроме того, защита поднимет вопрос об освобождении Платона Лебедева из-под стражи.

По словам Клювганта, по первому делу поводом для рассмотрения будет являться решение ЕСПЧ, в котором выявлены очень серьезные нарушения права на справедливый суд и права на неприкосновенность и защиту собственности. Как говорит Клювгант, председатель Верховного суда внес представление, указав, что нарушения, выявленные ЕСПЧ, является новыми обстоятельствами, влекущими пересмотр приговоров. «Самое вопиющее – это требование взыскания 17 млрд рублей по гражданскому иску налоговой службы с Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, в то время как эта задолженность на самом деле не их, – заявил собеседник «НГ». – Даже если считать ее обоснованной, то это была бы задолженность юридических лиц, которую ни в коем случае нельзя взыскивать с физических лиц, о чем, собственно, и сказал прямо ЕСПЧ в своем решении. Ну и не говоря уже о том, что налоговая служба уже давно все это получила и официально это получение подтвердила, документ есть такой».

Позиция защиты состоит в том, что приговоры полностью незаконны, необоснованны и подлежат отмене. «Несмотря на то, что Ходорковский был помилован указом президента, уголовные дела в отношении него будут рассматриваться и дальше», - поясняет Клювгант. По его словам, помилование – это освобождение от отбывания наказания в виде лишения свободы и не более того. Решение о помиловании не затрагивает вопросов признания вины и взысканий по гражданским искам. «Что касается второго приговора, надзорное производство возбуждено также председателем Верховного суда по жалобе защиты, – рассказал Клювгант. – Там мы ставим вопрос о полной незаконности приговора Хамовнического суда. Кроме того, мы там поднимаем ряд более частных вопросов, они касаются нарушений грубых при определении срока наказания – даже когда он менялся в связи с изменением закона». Но самое важное, по мнению защиты, – немедленно должен быть освобожден Платон Лебедев, тюремный срок которого истекает в мае 2014 года

Источник: www.ng.ru