попросили прокуроры для Ходорковского и Лебедева, сославшись на наличие смягчающих обстоятельств
День двести восемьдесят третий
Прокуратура продолжает прения — то есть, как и на прошлой неделе, цитируют обвинение, которое уже читали год назад. У них получается, что Михаил Ходорковский страдал раздвоением личности: одновременно был руководителем нефтяной компании и орггруппы, ее разворовавшей; одновременно «обманывал» сотрудников и платил им зарплату; одновременно похищал нефть и платил налоги с ее продажи; одновременно нефть была в его «собственности» и одновременно он у себя ее похищал; одновременно занимался легализацией и увеличивал капитализацию компании…
— Одна из форм легализации — выплата дивидендов, — совершил экономическое открытие прокурор Лахтин, назвав дивиденды «платой за участие в преступлении».
— Нефтедобывающими предприятиями нефть самостоятельно отгружалась непосредственно российским и зарубежным покупателям… — читал Лахтин. Так нефть отгружалась или все-таки похищалась? Лахтин полагал, что одно другому не противоречит, а Лебедев с Ходорковским занимались хищением и отмыванием, не выходя из СИЗО.
— Мы считаем, что такое обвинение законно и обоснованно! — докладывал прокурор, но решил на всякий случай его немного «почистить»: убрать заоблачные показатели из объема вмененной следствием «похищенной» нефти («аквариуму» вменили столько, сколько ЮКОС никогда не добывал), отмечая, что его ведомство «допустило арифметические ошибки». В итоге сократил 350 миллионов тонн до 218 миллионов. Впрочем, такие корректировки существа дела не меняли — тяжесть обвинений оставалась прежней. Как и объем «отмытых доходов», хотя по логике, если объем похищенного сокращается, то автоматически тут же должен корректироваться и объем легализованного. Впрочем, нестыковка не объяснялась, зато намекалось: «легализация» совершалась по 2004 год, когда подсудимые были уже в СИЗО, — то есть не стоит ожидать прекращения дела за давностью (по ст. 160 и 174 давность составляет 10 лет)…
— Сделки по реализации нефти были сложными и многоступенчатыми… — говорил Лахтин. А прокурор Ибрагимова вписала в эту «многоступенчатую схему» российские и зарубежные банки, их директоров и даже Красный Крест…
День двести восемьдесят четвертый
— Метод воровства — переход права собственности, — прокуроры убеждают суд в том, что договора купли-продажи доказывают хищение нефти. «Доказательства вины» — показания «любимого» свидетеля Рыбина (он уже «посадил» Пичугина и Бахмину). Общий смысл: «С приходом ЮКОСа в ВНК и «Томскнефть» началось воровство».
— Мы оцениваем показания Рыбина о том, что нефть «невозможно украсть», потому что нефть жестко регламентируется по своему движению, как полученные в результате наводящих вопросов защиты. В последующем Рыбин поправился и сказал, что нефть, конечно, похищалась, что Лебедев с Ходорковским бочками по ночам нефть не таскали, что они более хитроумные способы придумали! Путем различных махинаций вдруг «Томскнефть» перестала владеть нефтью. Собственниками нефти становились подконтрольные подсудимым офшорные компании, а нефть как была в трубе, в танкере, в бочке, так там и осталась…
Зал, где все-таки слушалось дело о хищении нефти, взорвался. Нарастающая смеховая волна подхватила судью Данилкина. Борясь со смехом, пытался продолжить чтение прокурор Шохин, но в итоге, не выдержав, сел на место и расхохотался сам. Публика аплодировала. И заседание прервалось само собой. Объявили перерыв, после которого цитировать показания Рыбина Шохин не рискнул. Ему на помощь пришел Лахтин — вновь про компании-«дочки», которые якобы самостоятельную хозяйственную деятельность не осуществляли и были полностью зависимы от ЮКОСа. Причем прокурор не мог простить приобретение для одной из этих компаний компьютеров:
— На 3 тысячи рублей…
День двести восемьдесят пятый
— Что делает?! — изумлялся Лебедев ловкостью Лахтина, с которой тот интерпретировал показания свидетелей и документы…
— Ходорковский и Лебедев подчинили себе административный персонал управляющих компаний. Вина подсудимых в установлении контроля над финансами подтверждается докладной запиской на имя Лебедева! Запиской от имени Кузнецова. Также подтверждается телефаксом… — читала Ибрагимова. Судья тоскливо разглядывал осень за окном. — Подтверждается это показаниями свидетеля Виденеевой… Субботиной… Гришняевой… Колупаевой… Коваль, Хвостикова, Захарова, — многих из них (не осужденных людей) Ибрагимова легко называла «членами орггруппы».
Откинувшись на стенку, Лебедев хохотал. В чтецы выдвинулся Шохин: названия иностранных фирм прокурор выговорить мог не всегда — ему хором подсказывал зал. Судья делал вид, что не замечает нарушений дисциплины со стороны зрителей…
День двести восемьдесят шестой
То же самое, что в понедельник, вторник, среду… Восемь часов подряд. Прокурор Смирнов в курилке разводит руками: «Что делать? Надо все прочитать. Завтра тоже весь день будем читать». На просьбу назвать хотя бы приблизительные сроки отшучивается: «Конечная бумага, которую будем читать, еще не готова». Лахтин — тоже шутит про себя и коллег: «На святое дело идем…»
— Ходорковский присвоил себе руководящие полномочия и полностью контролировал все сферы деятельности компании. Он сам это подтвердил в ходе своих показаний и при допросе свидетелей. — Подсудимый, услышав это от Ибрагимовой, вскинул брови. По словам прокурора, ЮКОС старался придать себе имидж добросовестной, честной и открытой компании, для чего к финансовым проверкам были привлечены аудиторы с мировым именем, а также создан сайт ЮКОСа, где регулярно публиковались новости компании.
— Однако положительные результаты проверок Ходорковский и Лебедев получали путем обмана — скрывая ряд фактов, которые могли повлечь отмену всех проверок начиная с 1996 года, либо подавая информацию в искаженном виде… Сайт же ЮКОСа не отражал реальную картину деятельности компании.
Зал возмущенно гудел. Ходорковский, сложив на груди руки, саркастически смотрел на обвинительницу…
День двести восемьдесят седьмой
Прокуроры, наверное, уже в десятый раз переиначили «невыгодные» показания высокопоставленных свидетелей:
— Ходорковский хотел, чтобы его слова о трансфертных ценах и их законности Греф и Христенко подтвердили. Однако они не подтвердили. Греф сказал, что следствие использования трансфертных цен — прибыль выводилась в офшоры, нарушались права акционеров и государства… — утверждал Лахтин, будто бы никто показания Грефа и Христенко не слышал
— Охренели, что ли?! — не выдержал Лебедев, когда Смирнов заявил о том, что подсудимые «скрывали» консолидированную отчетность ЮКОСа и она никогда не публиковалась, хотя на самом деле та сдавалась в налоговую, аудитору, печаталась в деловых СМИ… Нервничающий судья спрятался за томом УПК, когда Лахтин заговорил «об отсутствии политической подоплеки» в деле. Отсутствие политики подтверждалось, по мнению прокуроров, «вступившим в силу» приговором Мещанского суда и… показаниями бывшего премьера Касьянова.
— Касьянов в ходе допроса утверждал, что у дела Ходорковского и Лебедева есть «политическая подоплека». Однако на уточняющий вопрос свидетель пояснил, что он спрашивал у Владимира Путина, арестованы ли Ходорковский и Лебедев по политическим мотивам, на что Путин ему и ответил: «Это — дело прокуратуры». Таким образом, Касьянов опроверг собственные показания…
Зал смеялся. А Лахтин попросил показания Касьянова и таких же, как он (например, Геращенко), при вынесении приговора не учитывать. Как «нелогичные». В целом, по мнению прокурора, все допрошенные в суде свидетели защиты «нелогичны»: либо «в силу своей заинтересованности» делали на суде заявления, «не соответствующие действительности», либо не могли вообще ничего пояснить по существу уголовного дела», либо — просто проплачены Ходорковским. Про бывших директоров нефтедобывающих «дочек» ЮКОСа (у которых Ходорковский и Лебедев якобы похитили 350 миллионов тонн нефти), в ходе своих показаний заявивших, что не добывали столько, Лахтин отозвался: «Они дали такие показания, поскольку стояли тут перед своими благодетелями».
— Ходорковский и Лебедев испытывают полное пренебрежение к правосудию. Обладая внешней мягкостью, Ходорковский на самом деле не такой, хоть и играет в суде роль нормального человека... На самом деле он совершал преступления и отдавал обладающему жесткостью Лебедеву указания. А Лебедев — жесткий, неуступчивый, наступательный… В ведущих мировых странах, в том числе в США, за такие деяния предусмотрены наказания от 20 лет заключения и выше. Это оправданно — такие преступления подрывают основу безопасности и устои государства, его экономику. Всякий, кто так не считает, подрывает устои любого, в том числе и нашего, государства тоже. Ходорковский и Лебедев своими деяниями дискредитировали российское бизнес-сообщество. Оказывали незаконное давление на суд, на свидетелей, на СМИ, все искажая, они подорвали устои государства и своими обращениями в Европейский суд. М-м… Можно 7 минут перерыва? — неожиданно остановился Лахтин — принтер сломался. В итоге пришлось читать с экрана:
— При назначении наказания просим принять во внимание то, что на учетах в наркологических и психоневрологических диспансерах оба не состоят, по месту работы характеризуются положительно, наличие на иждивении у обоих несовершеннолетних детей, что является смягчающим обстоятельством. Необходимо принять во внимание состояние здоровья Лебедева, страдающего различными хроническими заболеваниями… — и в итоге ратующий за «смягчение наказания» прокурор потребовал для каждого 14 лет колонии общего режима. То есть почти максимально возможный срок* (по нефтяному эпизоду). Наказание по эпизоду с хищением акций просил не назначать в связи со сроком давности (непонятно тогда, зачем прокуроры этим эпизодом столько времени морочили суду голову).
У судьи был растерянный вид. Ходорковский и Лебедев выглядели спокойными. А прокурор пояснил: 14 лет просит с учетом еще не отбытого наказания по первому делу (8 лет истекают в 2011 году). То есть 14 лет отсчитывать надо с момента первого ареста в 2003 году.
P.S. Сегодня исполнилось ровно 7 лет с момента ареста Ходорковского.
* Ранее максимальное наказание составляло 22 года. С учетом президентских поправок в УК (за экономические преступления) теперь самое строгое наказание — 15 лет.
Вера Челищева
Источник : http://www.novayagazeta.ru/
Комментариев нет:
Отправить комментарий