Жидкий каустобиолит относится к Хамовническому суду
Сегодня с утра Платон Лебедев продолжил давать показания. «Я последовательность тем решил немного поменять, и сегодня решил остановиться на принципах торговли и методологии ценообразования в ЮКОСе в 97-99 годах. Поскольку эта тема в последнее время затрагивается достаточно часто, я полагаю, что сегодня и в следующие дни этот предмет поможет глубже суду понять те подходы, которые применялись в НК ЮКОС в этот период.
Для начала, Ваша честь, я бы хотел поговорить о некоторых банальностях. В суде полтора года очень часто употребляется слово «нефть». Я хочу привести два маленьких примера и специально сделал две выписки – первая из геологического словаря, он широко известен геологам…нефть в переводе с древнегреческого на самом деле для геолога звучит как «жидкий каустобиолит, исходное звено в классификационном спектре нафтидов». Если слово нефть выбросить, то мало кто поймет, о чем речь». Проектор показывал на экране словарные статьи со словом «нефть». «У нефтяников нефть называется «маслянистая жидкость, обычно бурого до почти черного, реже буро-красного до светло-оранжевого цвета, обладающая специфическим запахом», — процитировал Лебедев следующий фрагмент, уже из Нефтегазовой энциклопедии. «Мы четко должны понимать, когда мы употребляем слово «нефть», на какой стадии, в каком месте и к какому предмету надо это слово присоединять. Слово «вода» — мы его используем все очень часто. Вода в луже – вода, вода из-под крана – тоже вода, в океане – вода. Но это разная и по химическим свойствам, и по потребительским качествам вода. Поэтому у нее возникает разная потребительская стоимость. В пустыне, как всем известно, вода очень дорогая, а у родника, источника, недорогая. Приблизительно все то же самое (а я здесь делаю акцент на потребительской стоимости и качестве) относится к нефти. Чтобы мы понимали – чем дальше от скважины, тем больше становится ее потребительская стоимость, а значит, растет и цена».
Проектор открыл слайд с разделом «Принципы торговли и методологии ценообразования в НК ЮКОС в 97-99 годах». Лебедев читал: «Мне достоверно известно, как осуществлялся процесс торговли и ценообразования в ОАО «НК «ЮКОС» в этот период, поскольку я принимал в этом процессе самое непосредственное участие, поскольку:
а) с мая 1997 года по апрель 1998 года я занимал должность заместителя председателя объединенного Правления ЗАО «Роспром»- и в этот период по распределению обязанностей я курировал – Главное Планово-Бюджетное управление (которое возглавлял Самусев А.Л. – бывший заместитель министра финансов России), Службу сбыта (которую возглавлял Кукес С.Г.), Финансовую службу (которую возглавлял Раппопорт А.Н.).
Напомню суду, что в этот период ЗАО «Роспром», в соответствии с разрешением ГКАП России от 05.02.1997 №ВБ/522 и решением внеочередного общего собрания акционеров ОАО «НК «ЮКОС» от 19.02.1997, осуществляло функции исполнительного органа ОАО «НК «ЮКОС».
Таким образом, именно я согласовывал (или утверждал своими распоряжениями) все основные регламенты и стандарты компании, которые касались обоснования и использования в ОАО «НК «ЮКОС» методик и принципов ценообразования на всех стадиях, начиная от процесса добычи и подготовки нефти дочерними нефтедобывающими предприятиями, до ее дальнейшей транспортировки через систему «Транснефти» до НПЗ ЮКОСа (для переработки), или до морских терминалов и зарубежных НПЗ, вплоть до реализации (продажи) нефти (или выработанных из нее на НПЗ ЮКОСа нефтепродуктов), как на внутреннем рынке РФ, так и на экспорт, в основном европейским покупателям».
Лебедев: «Это был единственный случай в моей жизни, когда я думал месяца два-три»
«Здесь я кратко поясню, поскольку эта тема, кажется, вообще не затрагивалась – как я пришел в нефтяную компанию ЮКОС, — отвлекся Лебедев от своей презентации. - В 97 году Михаил Борисович Ходорковский, который к тому моменту уже работал в ЮКОСе, предложил мне прийти поработать в нефтяную компанию ЮКОС. Я взял время на размышление, поскольку в тот момент я занимался интересными международными проектами, и они меня серьезно увлекали. При этом я приблизительно представлял, что из себя в начале 97 года представляет нефтяная компания ЮКОС. Я просил Михаила Борисовича, чтобы они мне (чтобы я мог принять решение) дали посмотреть документы финансовой отчетности основных подразделений. Я не был в восторге. Накопленные убытки, консолидируемые в нефтяной компании ЮКОС, на начало 97 года составляли порядка 2,5 млрд долларов США. И самый сложный вопрос был – что эта сумма до конца определена на тот момент не была. В какой-то части вам это может помочь понять вчерашние показания Гильманова, потому что у нефтяников качество составления достоверной отчетности было достаточно низким. С чем мы потом столкнулись, и при покупке ВНК. Поясню простейшим примером. Почти все нефтяники штрафы и пени налоговой инспекции в отчетности не отражали. Когда я стал знакомиться с финансовой отчетностью ЮКОСа и дочерних компаний, Михаил Борисович и его коллеги помогли мне встретиться с некоторыми руководителями дочерних предприятий, чтобы получше изучить проблему. Могу честно сказать – это был единственный случай в моей жизни, когда я думал месяца два-три… я прекрасно понимал, с учетом того круга обязанностей, который мне предлагался, за что я берусь в начале 97 года. Подтолкнул меня к окончательному решению Голубев Юрий Александрович. Он упоминается в некоторых документах из материалов дела, он был членом совета директоров НК ЮКОС. Почему именно он? Юрия Александровича я знал еще со времен Советского Союза. Мы с ним достаточно часто пересекались — его организация одним из клиентов «Зарубежгеологии». Будем считать так, что он меня окончательно победил. Потому что в какой-то степени я ему объяснил, что в этой нефтяной компании придется много что ломать. Именно ломать, даже не реконструировать. В итоге мне обещали потерпеть период, когда я буду кое- что в нефтяной компании ломать. Почему я на это обращаю внимание – потому что в первый период я курировал все основные экономические и финансовые подразделения нефтяной компании».
Лебедев вернулся к тексту своего выступления: «б) с апреля по июнь 1998 года я занимал должность заместителя председателя правления ООО «ЮКСИ» — управляющей компании, специально учрежденной 2 марта 1998 года ОАО «НК «ЮКОС» и ОАО «Сибнефть».
Ранее 19 января 1998 года, с одобрения Правительства РФ, «ЮКОС» и «Сибнефть» подписали меморандум об объединении производственных и управляющих структур.
Объединенная компания получила наименование «ЮКСИ» («ЮКСИ» — это аббревиатура из первых двух букв наименований «ЮКОС» и «Сибнефть»).
В планируемый холдинг должны были объединиться активы четырех нефтяных компаний – ОАО «ЮКОС», ОАО «Сибнефть», и контролируемые ими ОАО «Восточная нефтяная компания» (ВНК) и ОАО «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» (ВСНК), в результате чего объединенная компания становилась первой в России и третьей в мире. В течение 1998 года предусматривалось осуществить их последовательное и постепенное полное слияние.
Президентом «ЮКСИ» стал Ходорковский М.Б. (ЮКОС), а первым вице-президентом по финансам – Швидлер Е.Л. (Сибнефть).
23 марта 1998 года «ЮКСИ» подписала с французской компанией «Elf Aqitaine» (Эльф Акитэн) протокол о партнерстве, в соответствии с которым планировалось предоставить ей 5%-ю долю в объединенной компании за ~ 0,5 млрд. долл. США. Также велись переговоры о партнерстве с французским концерном «Total» (Тоталь). Кстати уместно отметить, что торговые структуры «Elf» и «Total» («Elf Trading S.A.» (Швейцария) и «Total International Ltd.» (Бермуды) соответственно) были в 1997-1999 годах надежными деловыми партнерами ЮКОСа при экспорте нефти и нефтепродуктов.
Подписанный 24 марта 1998 года меморандум между «ЮКСИ» и международной сервисной компанией «Shlumberger» (Шлюмберже) предусматривал оказание ею аутсорсинговых услуг на нефтепромыслах «ЮКСИ» в области геофизики и сейсмики, в бурении и строительстве сложных, в т.ч. горизонтальных, скважин.
Мне, как заместителю председателя правления «ЮКСИ», достоверно известно, что в тот период и в «ЮКОСе» и в «Сибнефти» вопросы ценообразования при реализации нефти решались одинаково – дочерние нефтедобывающие предприятия «ЮКОСа» и «Сибнефти» продавали нефть материнским компаниям (или их нефтетрейдерам) на коммерческих узлах учета нефти в регионе добычи, а дальше все расходы и риски по транспортировке нефти и ее продаже несли материнские компании.
В этом обществе («ЮКСИ») я курировал службу сбыта (которую возглавлял В.А. Ойф – представитель «Сибнефти») и службу нефтепереработки (которую возглавлял В.А. Тархов – представитель «ЮКОСа»).
Этот проект в итоге не был реализован в связи с резким падением (>50%) цен на нефть на мировых рынках и возникшими определенными разногласиями между акционерами и был закрыт.
В связи с этим 18 июня 1998 года ООО «ЮКСИ» изменило свое наименование на ООО «ЮКОС», а чуть позднее (в сентябре-октябре), в соответствии с решением учредителей ООО «ЮКОС» изменило свое наименование на ООО «ЮКОС-Москва».
«Очень сложно понимать обвинительное заключение и документы, потому что даже там идет путаница между ОАО ЮКОС и ООО ЮКОС! Потому что если они под ООО ЮКОС понимают ОАО ЮКОС, то смысл многих фраз и утверждений теряется. Непонятно в некоторых местах, что они действительно подразумевают. Я на это обращаю внимание, чтобы было понятно, что ООО «ЮКСИ», ООО «ЮКОС» и ООО «ЮКОС-Москва» это одно и то же фактически. За одним исключением, что в ООО «ЮКСИ» одним из учредителей первоначально была «Сибнефть», потом она исчезла и «ЮКОС-Москва» уже на 100 процентов подконтрольная ЮКОСу компания» — комментировал Лебедев.
Лебедев приобщает оппонентов к азам
Он вернулся к тексту: «В этот же период я и Ходорковский М.Б., совместно с другими руководителями принимали участие в реформировании системы управления компанией. Для участия в этой работе были специально приглашены международные консалтинговые фирмы «Arthur D. Little» и «Mc.Kinsey», имеющие большой опыт в такого рода проектах. В результате ООО «ЮКОС-Москва» получила функции корпоративного центра и стратегического планирования компании, ЗАО «ЮКОС-ЭП» — функции «апстрима», ЗАО «ЮКОС-РМ» — функции «даунстрима».
«Апстрим – это движение нефти наверх. А эксплорейшен и продакшен как раз и переводится как разведка и добыча. Даунстрим – это все что касается переработки и сбыта», — пояснял Лебедев.
Вновь пошла презентация: « в) С июня 1998 года (формально) по май 1999 года (фактически до марта) я (по совместительству) был руководителем (в т.ч. президентом) ЗАО «ЮКОС-РМ», специально созданной управляющей компании – которая была исполнительным органом для дочерних нефтеперерабатывающих заводов и организаций нефтепродуктообеспечения «ЮКОСа».
1 сентября 1998 года между ОАО «НК «ЮКОС» и ЗАО «ЮКОС-РМ» был подписан Договор об оказании услуг №РМ-240-1/22, в соответствии с которым ЗАО «ЮКОС-РМ» предоставляло ЮКОСу услуги по организации производственного процесса по переработке и сбыту нефти и нефтепродуктов, а также по организации ведения бухгалтерского учета этого сегмента».
«Я потом оглашу документы, вам, Ваша честь, станет понятно… в январе 99 года я фактически из НК ЮКОС почти ушел. Мы договорились о том, что я помогу Николаю Викторовичу Бычкову и иным коллегам передать дела, а они будут в этот период подхватывать эстафетную палочку. Поэтому в мае 99 года президентом ЮКОС-РМ стал Бычков, а я с января 1999 года параллельно уже работал в структурах Груп МЕНАТЕП Лимитед. Я забегаю вперед – эти документы нам придется оглашать еще», — пояснял Лебедев.
Лебедев обратился к тексту показаний: «После этого, я принятием решений по вопросам ценообразования, а также реализации нефти и нефтепродуктов в ЮКОСе не занимался. С 1999 года я не только в ЮКОСе, но и вообще ни в одной российской компании не работал.
Итак, перед тем как продолжить исследуемый вопрос торговли и ценообразования в «ЮКОСе» в 1998-1999 гг. сначала необходимо пояснить следующее.
Без знания «оппонентами» азов экономической науки в целом, а также и, самое главное, понимания основных экономических законов, используемых в ценообразовании при рыночных отношениях – закона стоимости, закона платежеспособного спроса и закона рыночного предложения – которые воплощены во многих действующих как за рубежом, так и в РФ нормах материального права (в т.ч. и корпоративного, финансового, налогового и уголовного), практически невозможно понять этот предмет.
Поэтому, очень кратко и тезисно остановлюсь на этом.
Сразу оговорюсь, что для точного понимания используемых в сфере экономики терминов «цена» и «ценообразование» эти экономические законы в рыночных отношениях (в отличие от планового и централизованного управления как, например, в СССР) применяются только в системном единстве.
Согласно этим экономическим законам общая универсальная формула цены выглядит следующим образом:
Ц = ФС + П (- У) или Ц = Р + П (- У), где
Ц – цена, проданной продукции (товара),
ФС – фактическая стоимость (себестоимость) произведенной продукции (или купленного товара);
Р – расходы (издержки), связанные с производством продукции (или приобретением товара);
П – прибыль;
У – убыток.
«Продажа продукции, товаров, услуг может приносить как прибыль, так и убытки. И если получаю убытки – это не всегда преступление и хищение. Потому что если бы мы в нашей стране считали преступлением убытки предприятий, то у нас бы уже в 98-99 годах не осталось ни одного непреступного предприятия!», — замечал Лебедев, водя указкой по стене зала, поясняя формулу цены, показанную на слайде.
«В Российской Федерации, учитывая значительный перевес фискального подхода государства в экономике над классическими рыночными отношениями, вплоть до методов «налогового терроризма», в настоящее время, для студентов, изучающих дисциплину «ценообразование», эта формула, без изменения экономического содержания, более детализирована с раскрытием фактической стоимости (ФС) произведенной продукции (или купленного товара) на: собственно, себестоимость (С) произведенной продукции (издержки производства) и рентные и иные налоги, сборы и т.п. (Н), кроме налога на прибыль.
Налоговый терроризм в принципе признается руководителями государства. Цитирую, Ваша честь: ««Налоговые органы не вправе «терроризировать» бизнес, многократно возвращаясь к одним и тем же проблемам» (см. Послание Президента РФ Путина В.В. к Федеральному Собранию Российской Федерации, опубликованное на сайте rg.ru 25 апреля 2005 г.)
Итак, формула, которую сегодня преподают в Российской Федерации, выглядит сегодня следующим образом:
Ц = С + П + Н, где
С – себестоимость (издержки производства) продукции;
П – прибыль производителя (предприятия);
Н – налоги, сборы, платежи, отчисления.
Именно эти формулы использовались в «ЮКОСе», в т.ч. мною, для определения цен на всех стадиях реализации нефти и нефтепродуктов.
Нефть ЮКОСа, добытая за день, не по карману Хамовническому суду
Вместе с тем, перед тем как продолжить, я считаю еще раз необходимым обратить внимание суда на следующее.
«4.1. Неточность, неконкретность языка может привести и приводит в действительности к различного рода недопониманиям и недоразумениям, в особенности если речь идет о международном сообществе. Эта проблема становится особенно актуальной в случаях, когда слова языка, имеющие широкий, обыденный смысл, также используются для обозначения специфических понятий в некоторой дисциплине. При употреблении в оценке имущества терминов цена, себестоимость, рынок, стоимость мы сталкиваемся именно с такой ситуацией» (Международные стандарты оценки, п.4.1.).
Это особенно актуально для специального разъяснения в данном процессе, поскольку сторона обвинения, в силу очевидной некомпетентности, о чем неоднократно сама заявляла в суде, об этих понятиях имеет весьма смутное представление.
Итак, в соответствии с международными стандартами, используемыми в РФ с 1994 года:
«4.2. Цена является термином, обозначающим денежную сумму, требуемую, предлагаемую или уплаченную за некий товар или услугу. Она является историческим фактом, то есть относится к определенному моменту времени и МЕСТУ (у нас с этим у обвинения очень плохо!), независимо от того, была ли она объявлена открыто или осталась в тайне. В зависимости от финансовых возможностей, мотивов или особых интересов конкретных покупателя и продавца цена, уплаченная за товары или услуги, может не соответствовать стоимости, приписываемой этим товарам или услугам другими людьми. Тем не менее цена в принципе является индикатором относительной стоимости, приписываемой товарам или услугам конкретным покупателем и / или конкретным продавцом при конкретных обстоятельствах.
4.3. Себестоимость (затраты, расходы) является ценой, заплаченной за товары или услуги, либо денежной суммой, требуемой для создания или производства товара или услуги. По завершении процесса создания или акта купли — продажи себестоимость (затраты, расходы) становится историческим фактом. Цена, заплаченная покупателем за товар или услугу, становится для него затратами на приобретение.
Почему я постоянно обращаю внимание на недопонимание (а, может быть, умышленную путаницу) между фактической стоимостью (себестоимость) и ценой. Я полагаю, что всем уже известно, что в рыночной экономике существует цена покупки и цена продажи. У нас в деле с точки зрения требований материального права вообще нет фактической стоимости. На самом деле она есть. В финансовой отчетности. Нам в общем-то нужно устанавливать фактическую стоимость, не только потому, что так сказал Пленум <Верховного суда>. Пленум мог этого и не говорить. Это норма финансового права. Это законы Российской Федерации. И иначе стоимость имущества в Российской Федерации не определяется.
Теперь рынок. Нам здесь все время говорят о рынке.
4.4. Рынок представляет собой систему, в которой товары и услуги переходят от продавцов к покупателям посредством ценового механизма. (Иногда рынком называют также и место, где совершаются эти операции). Концепция рынка подразумевает способность товаров и / или услуг переходить из рук в руки без чрезмерных ограничений деятельности продавцов и покупателей. Каждая из заинтересованных сторон действует в соответствии с соотношениями спроса и предложения и другими ценообразующими факторами, в меру своих возможностей и компетенции, понимания относительной полезности конкретных товаров и/или услуг, а также с учетом своих индивидуальных потребностей и желаний. Рынок может быть местным, национальным или международным.
Почему я обращаю внимание на возможности и компетенцию, — комментировал Лебедев. - В мире невозможно предъявить субъективных претензий к любому человеку, например, ко мне, почему я по сравнению с Биллом Гейтсом не имею столько десятков миллиардов долларов? Ведь если бы я им был, я бы давал в бюджет РФ в виде налогов миллиарды долларов. Априори – у каждого человека, у каждого экономического субъекта, собственные возможности, способности и собственный уровень компетенции. За их пределы он выскочить не может. Именно поэтому на рынке как в РФ, так и за рубежом, несмотря на огромное количество различных хозяйствующих субъектов, существуют разные рынки, разные цены, более того, если наши оппоненты знают, как работает биржевой ценовой механизм – там разброс цен в пределах одного дня бывают за 20 процентов. И более того, каждый, кто выходит на биржу, – он не покупает по цене предыдущей покупки, как правило. Почему такая волатильность рынка в течение одного дня? Это определяется многими факторами: в зависимости от собственных представлений, финансовых возможностей (и своих финансовых возможностей, и покупателя).
Я хочу обратить внимание на предмет, который в маркетинге называется «эффектом масштаба». Задача НК ЮКОСа не продать одну тонну нефти. Задача – продавать десятки миллионов тонн нефти. На одну тонну нефти может хватить денежных средств, наверное, у каждого, кто здесь сидит, если представить, что эта комната – рынок. Но если им предложить купить суточный объем добычи ЮКОСа, я думаю, и здания суда не хватит со всеми его кошельками. Может быть, я кого-то из миллиардеров, кого не знаю, оскорбляю случайно…» — заметил шутливо Лебедев. Зал, судья улыбались. Не желающие шутить над толщиной своих кошельков прокуроры остались серьезными.
Прокуроров поместили на колхозный рынок
Теперь о стоимости.
4.5. Стоимость является экономическим понятием, устанавливающим взаимоотношения между товарами и услугами, доступными для приобретения, и теми, кто их покупает и продает. Стоимость является не историческим фактом, а оценкой ценности конкретных товаров и услуг в конкретный момент времени в соответствии с выбранным определением стоимости. Экономическое понятие стоимости выражает рыночный взгляд на выгоду, которую имеет обладатель данного товара или клиент, которому оказывают данную услугу, на момент оценки стоимости» (Международные стандарты оценки, п.4.2. – 4.5.).
«Попробую попроще объяснить. Колхозный рынок. Там все были, покупали огурцы- помидоры…у бабушки, которая там торгует, свое понимание стоимости, у покупателя свое, они торгуются, бабушка хочет продать подороже, клиент хочет купить подешевле. Вот пока они договариваются, это стоимость. Как только они договорились, бабушка продала огурцы за 10 рублей килограмм – это цена. Но это не значит, что и следующую партию огурцов бабушка продаст за те же самые 10 рублей. Она снова будет торговаться. Но у той же самой бабушки существуют иные факторы, которые влияют на ее субъективный подход к пониманию стоимости. Если у нее электричка уходит в час дня, а огурцов еще много, она будет продавать огурцы покупателям по другой стоимости, уже не по 10 рублей. Она, может быть, будет некоторым покупателям предлагать покупать огурцы с так называемым «походом», потому что выбрасывать жалко», — старался быть понятым Платон Лебедев.
Аналогичные по сути и экономическому содержанию, определения цены и рынка содержатся и в ст.40 Налогового Кодекса РФ:
«Рыночной ценой товара (работы, услуги) признается цена, сложившаяся при взаимодействии спроса и предложения на рынке идентичных (а при их отсутствии — однородных) товаров (работ, услуг) в сопоставимых экономических (коммерческих) условиях» [п.4 ст.40 НК РФ];
Здесь ключевым словом является прилагательное «сопоставимых». Я потом несколько прецедентных решений Высшего Арбитражного суда оглашу, чтобы тема сопоставимости была очень четко понятна. Являются ли сопоставимыми рынками рынок в Ханты-Мансийском округе и рынок в Роттердаме.
В ст. 40 Налогового кодекса дается определение рынка. «Рынком товаров (работ, услуг) признается сфера обращения этих товаров (работ, услуг), определяемая исходя из возможности покупателя (продавца) реально и без значительных дополнительных затрат приобрести (реализовать) товар (работу, услугу) на ближайшей по отношению к покупателю (продавцу) территории Российской Федерации или за пределами Российской Федерации» [п.5 ст.40 НК РФ].
Почему я на это внимание обращаю? От «Юганскнефтегаза» до Роттердама, Ваша честь, очень большое расстояние. При всей условности географии это все равно более 4 тысяч километров. Это по прямой. А маршруты транспортировки жидкости немножко иные. Все прекрасно понимают, и любой разумный продавец прекрасно понимает, что для того чтобы выходить на иную территорию, это в первую очередь риск. Риск – это первое, а затраты – это все же второе», — замечал Лебедев, рассказывая о рынке товаров.
«Спецификой ценообразования в 1997-1999гг. для дочерних нефтедобывающих предприятий ЮКОСа, впрочем, как и для всех остальных нефтяных компаний, является:
с одной стороны, отсутствие биржевого рынка нефти на внутреннем рынке РФ, и, в связи с этим, отсутствие возможности определения классической рыночной цены нефти, по официальным источникам информации о рыночных ценах и биржевых котировках на нефть, как это было предусмотрено п.11 ст.40 НК РФ,
а с другой стороны, поскольку нефть является исходным сырьем для получения нефтепродуктов (т.к. кроме НПЗ у нефти цивилизованных потребителей просто нет), при продаже которых оптовым (в т.ч. государству) и розничным потребителям существовало определенное подобие элементов классического рынка, практически все нефтяные компании, в т.ч. ЮКОС, определяли в договорах купли-продажи цену на нефть расчетным путем в интервале между расчетной ценой, получаемой методом «затраты плюс», и расчетной ценой, получаемой методом «net back» (метод чистого возврата) от нефтепереработки.
Сама по себе нефть, если забыть про НПЗ, она просто никому не нужна. Она в этом виде нигде не потребляется. Это всего лишь исходное сырье для нефтепереработки, поэтому цены на нефть и привязаны в основном к рынку потребления нефтепродуктов. А у самой нефти (если опять же исключить НПЗ) нет потребителей, есть только покупатели. Это покупатели уже берут на себя риски, что делать с этой нефтью. Хранить ли ее пять лет, чтобы потом продать? В резервах у себя оставлять на случай форс-мажорных обстоятельств? Но все эти риски несет покупатель. Если он не НПЗ, то он несет колоссальные риски и издержки, связанные с этой нефть».
Прокурору Лахтину слушать было некогда – он поглядывал на адвокатов и отчитывался перед Интернетом о том, кто из защитников сегодня присутствует на заседании (это обычная ежедневная работа Лахтина, к тому же кроме адвокатов приходилось еще пересчитывать посетителей зала). Ибрагимова работала с какими-то записями, Шохин, как всегда, сосредоточился на своем компьютере…Слушал (или делал вид, что слушает) только прокурор Смирнов. А вот судья Данилкин проявлял интерес и внимательно смотрел на Лебедева.
Тот же продолжал: «Метод «затраты плюс» и метод «net back» являлись с мая 1997 по май 1999 года (в период когда я курировал службу сбыта ЮКОСа) основными методами расчета цен, т.к. они полностью соответствовали мировым стандартам бизнеса, их использование было продиктовано еще и тем, что в российском налоговом законодательстве в этот период вообще отсутствовали критерии для определения уровня рыночных цен, действовали т.н. «свободные отпускные цены» (См. п.4 Постановления Конституционного суда РФ от 20 февраля 2001 года №3-П).
Эти методы были включены в Налоговый Кодекс РФ (далее – НК РФ) в связи с внесенными в него дополнениями ФЗ от 9 июля 1999 года №154-ФЗ и применяются только с 18 августа 1999 года, т.е. уже после того, как я перестал быть Президентом ЗАО «ЮКОС-РМ».
Кстати, чтобы исключить возможные спекуляции на эту тему со стороны обвинения, я хочу подтвердить суду, что я принимал непосредственное участие во многих совещаниях и консультациях по разработке основных налоговых законопроектов, в т.ч. связанных с изменением редакции ст.40 НК РФ.
Метод «net back» получил в НК РФ название «метод цены последующей реализации», определение которому дано в первом абзаце п.10 ст.40 НК РФ. Метод «затраты плюс» получил в НК РФ название «затратный метод», его определение приведено во втором абзаце п.10 ст.40 НК РФ.
Прервались на пять минут.
Лебедев: «В результате нашего долдонства Министерство финансов в итоге создало Федеральное казначейство»
После паузы Лебедев продолжил: «Однако, несмотря на включение этих методов в ст.40 НК РФ, это не привело к дальнейшему созданию официального института публичных справочных цен на нефть и нефтепродукты для целей налогообложения. Отдельные попытки инициировать создание прозрачной официальной методики формирования справочных цен, утверждаемой Правительством РФ (или законодательно), фактически блокировались на уровне федеральных ведомств и законодателей, в т.ч. из-за:
- естественного конфликта интересов между местными, региональными и федеральными бюджетами;
Поясню, — отступая от текста, комментировал Платон Лебедев. - Бюджетное законодательство в период 97-99 годов было тогда совсем иным, чем сейчас. Соответственно, местные, региональные и федеральные бюджеты в зависимости от видов налогов боролись за свою долю в распределении по каждому виду налогов, в том числе каждый пытался перетянуть одеяло на себя, для того чтобы те или инее виды налогов полностью относились или к местным, или к региональным, или к федеральным бюджетам. Вопрос бюджетного законодательства мы не рассматриваем, хотя я с ним достаточно хорошо знаком…Ваша честь, поясню, почему я с этим хорошо знаком. Банк МЕНАТЕ Москва с 1992 года оказывал услуги Минфину и Государственной налоговой службе РФ в силу неразвитости этих институтов. В силу отсутствия у них понимания даже принципа казначейства. Поэтому мы, используя операционную систему банка, использовали ее для помощи налоговой службе в сборе налогов. А с 93 года подавляющая часть налогов, связанных с уплатой в иностранной валюте, выполнял для органов федерального правительства банк МЕНАТЕП. И задача банка МЕНАТЕП была не только собирать эти налоги и зачислять их на счета Минфина, но и зачислять их – выполняя фактически функцию будущего Федерального казначейства Минфина – в соответствии с бюджетной классификацией доходов и расходов. В результате нашего долдонства Министерство финансов в итоге создало Федеральное казначейство. Итак, второй элемент.
- межведомственной конкуренции и безответственной бюрократии;
- бездействия (или выжидания) налоговых органов.
Кроме того, министерства и ведомства, критикуя проекты конкурентов, не смогли даже назначить (или создать) единый орган, ответственный за осуществление постоянного мониторинга за ценами на внутреннем рынке и механизма доведения данных до всех заинтересованных участников рынка и налоговых органов.
Это был обычный «бюрократический футбол». Мне это известно достоверно из личных встреч в то время с Министрами топлива и энергетики РФ Генераловым С.В. и Родионовым П.И.
Счетная палата вникла в нефтяную отрасль
Наиболее детально проблемы нефтяной отрасли 1992-1999 годов были отражены в Отчете Счетной Палаты РФ от 24.12.2001 №46 (282) «О результатах проверки «Состояние и развитие нефтяного комплекса России в 1998-2000 годах и его влияние на формирование федерального бюджета Российской Федерации», в котором констатировалось:
«Серьезным препятствием для эффективного налогового контроля за применением внутрикорпоративных цен нефтяными компаниями является отсутствие российского свободного рынка нефти и невозможность применения положений статьи 40 части первой Налогового кодекса Российской Федерации, которой цены на нефть (по любым сделкам с нефтью и нефтепродуктами) признаются рыночными. Налоговым кодексом Российской Федерации не установлены официальные источники информации о рыночных ценах на товары, а также о биржевых котировках. Из-за отсутствия института российского рынка налогооблагаемая база по внутрикорпоративным ценам отсутствует.
Правительству Российской Федерации необходимо внести дополнения в Налоговый кодекс Российской Федерации в части формирования института справочных цен и утвердить методику их формирования.
Для определения уровня и динамики реальных рыночных цен в стране, смягчения ценовых колебаний, считаем целесообразным сформировать ряд отсутствующих в России рыночных институтов, целью которых будут:
- создание нефтяной товарной биржи, фьючерского рынка нефтяных контрактов. При этом должен быть сохранен государственный контроль за ценами на продукцию и услуги естественных монополий;
- определение порядка установления экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты, которые должны рассматриваться как механизм изъятия в доход государства ценовой ренты, часть которой может быть направлена на инвестиции в нефтяной комплекс России».
Лебедев комментировал: «Я полагаю, что все понимают, что экспортная пошлина удерживалась при поставке нефти на экспорт. Она не удерживается на узле учета «Транснефти» в регионе добычи, она удерживается, но удерживается с тех, кто пытается нефть экспортировать. Таким образом, когда нам рассказывают про Роттердам…Счетная палата очень хорошо представляет экономическую сущность экспортной пошлины и очень четко понимает, что часть от экспортной цены государство автоматически забирает в свой карман вне зависимости от того, как живет внутренний рынок Российской Федерации».
Выступающий вернулся к отчету Счетной палаты: «Контроль и влияние государства на развитие нефтяного комплекса должны быть усилены, в том числе и ценообразующая политика на нефтяном рынке.
Одной из основных причин кризисного положения в нефтяной промышленности, сложившегося в 1992-1999 годах, явилось отсутствие единого органа, определяющего государственную политику в нефтяном комплексе, регулирующего его деятельность и отвечающего за развитие этой стратегически важной отрасли экономики страны. Бывшие Минэкономики России и Минтопэнерго России, а также Минфин России и Минприроды России действовали разрознено, преследуя свои узковедомственные цели, в ряде случаев противоречащие друг другу.
До настоящего времени функции по комплексному решению проблем нефтяной отрасли, в частности: разработка баланса реальных потребностей российской экономики в нефти и нефтепродуктах, мер налогового, таможенного, лицензионного и инвестиционного регулирования, обеспечивающих развитие нефтяной промышленности с необходимыми стране темпами и пропорциями, распределена между различными федеральными органами исполнительной власти. В результате этого необходимые практические меры государственного регулирования нередко запаздывают, а в ряде случаев оказываются неэффективными.
В целях разработки и реализации эффективной государственной политики по комплексному и гибкому регулированию развития стратегически важной нефтяной промышленности, обеспечивающей экономическую безопасность страны, считаем целесообразным рассмотреть вопрос о концентрации соответствующих функций в едином органе государственной власти.
Налоговое законодательство, действующее в нефтяном комплексе, создано в 1992 году. Оно не было адаптировано к рыночным условиям и носило чисто фискальный характер, преследуя цель любыми путями наполнить федеральный бюджет. Уровень сбора налогов в народном хозяйстве в 90-х годах составлял не более 50%, в нефтяной отрасли — 80-85 процентов».
«Тут я поясню, — заметил Лебедев. - То, что вчера рассказывал Тагирзян Рахимзянович Гильманов о проблемах с налогами, – они были не только у «Юганскнефтегаза», они были присущи практически всем нефтяным компаниям России. То, что наивно рассчитали свою налоговую базу по советским меркам, как раз и предопределило тенденцию, что многие нефтедобывающие предприятия оказались должниками как бюджета, так и своих подрядчиков на астрономические суммы. Только Юганскнефтегаз, когда я пришел в ЮКОС в 1997 году, по итогам 1996 года имел дыру почти 1,5 млрд долларов»
И снова звучал отчет Счетной палаты: « Необходимо проведение налоговой реформы в добывающих отраслях ТЭК, конечной целью которой должен стать переход на трехуровневую систему взимания налогов:
- первый уровень — взимание государством разумно обоснованной части прибыли со всех субъектов предпринимательской деятельности. При этом в распоряжении хозяйствующих субъектов должны оставаться средства для инвестиционной и инновационной деятельности;
- второй уровень — взимание государством разумно обоснованной части горной ренты. Действующая законодательная база в области недропользования по многим своим параметрам не соответствует сложившейся в отрасли структуре в основном истощенных запасов и действующей системе управления и регулирования вертикально-интегрированными компаниями».
Лебедев пояснял: «С 2001 года были отменены сразу четыре налога, и появился единый налог — налог на добычу полезных ископаемых. Что хорошо для бюджета – этот налог взимается с количества добываемой нефти. Таким образом, к стоимостным критериям он не привязан. В этой части я могу констатировать, что в 2001 году многие вопросы для нефтяников были сняты. В том числе и для налоговых органов. Хотя известны случаи, что налоговые органы пытались получать налог на добычу полезных ископаемых не с нефти, соответствующей ГОСТу, а со скважинной жидкости. В той части, где это касается нашего дела, я несколько примеров потом приведу».
Выводы Счетной палаты были следующими: «Для преодоления сложившейся ситуации главным стратегическим направлением должна стать разработка единого пакета соподчиненных законодательных и нормативных актов, обеспечивающего гибкое (стимулирующее) налогообложение в части эксплуатации истощенных запасов, ввода в разработку трудноизвлекаемых запасов с помощью новых технологий, ввода в эксплуатацию бездействующих, законсервированных и контрольных скважин, применения методов повышения нефтеотдачи пластов.
Результаты проведенных проверок подтверждают, что основная причина перевода нефтяных скважин в категорию бездействующих и их консервации (из-за низкого дебита нефти и высокой обводненности) — действующая налоговая система, которая ориентирована на налогообложение высокодебитных месторождений и не учитывает объективно обусловленного роста издержек добычи по мере уменьшения дебитов скважин и роста обводненности».
Лебедев: «До сегодняшнего дня официального института справочных цен в стране нет»
Лебедев пошел дальше: «Актуальность этой проблемы и ее нерешенность в последующие годы (2000-2001) выпукло продемонстрированы в Аналитической справке «Проблемы налогообложения нефтяной отрасли» за подписью глав Минэкономразвития России Грефа Г.О. и МНС России Букаева Г.И., представленной 18 декабря 2000 года Президенту РФ Путину В.В.
Несмотря на то, что в приложении 4 к аналитической справке был приложен проект Распоряжения Правительства РФ о разработке методики расчета справочных цен на нефть и нефтепродукты для целей налогообложения и представления ее в Правительство РФ к 1 декабря 2001 года для введения в действие, однако и это предложение в итоге не было реализовано, на что я обращаю внимание суда.
Мне достоверно известно, что до 2 июля 2003 года, (даты моего незаконного ареста) в РФ федеральным органам власти так и не удалось создать:
- биржевой рынок нефти и нефтепродуктов;
- официальные методики (институт публичных справочных цен) для определения цен на нефть и нефтепродукты на внутреннем рынке, в т.ч. для целей налогообложения.
О том, что данная проблема так и не была решена к в 2006 году, свидетельствует Аналитический доклад Института проблем рынка РАН (директор Института – академик Петраков Н.Я.), в котором указано:
«Одна из самых непрозрачных сфер налогового законодательства – определение цены товара по ст.40 первой части Налогового кодекса, которая дает огромный простор для трактовок. Эта проблема усугубляется практически полным отсутствием в стране открытых рынков товаров, где можно достаточно легко узнать реальные справочные рыночные цены. Вся торговля, по крайней мере, оптовая, в значительной мере связана с закрытыми цепочками поставок, многие из которых сохранились с советского времени.
В такой закрытой системе организации торгового оборота, которая сложилась в России, существуют огромные возможности для того, чтобы допускать различные трактовки того, что такое справедливая рыночная цена».
«Российские люди знают курс доллара, кроме того, российское население в курсе, сколько, согласно агентству Плац, стоит нефть марки Brent на западных рынках, сколько стоит российская нефть марки Urals на западных рынках. В России этого до сих пор нет. Таким образом, Ваша честь, я могу констатировать, что и до сегодняшнего дня официального института справочных цен в стране нет», — подытожил Лебедев, пояснив, что в создании такого официального института в России «в первую очередь не заинтересованы» крупные покупатели нефтепродуктов из государственных предприятий и организаций.
Показания продолжились: «Негативными факторами, влияющими на ценообразование нефти на внутреннем рынке в 97-99гг. являлись, дефицит федерального бюджета, диспаритет цен на нефть и нефтепродукты в сравнении с ценами иных отраслей, низкая платежеспособность потребителей, в результате чего уровень денежных расчетов в отдельные периоды был ниже 30%, а в целом не превышал 50-60%. Основной формой оплаты был бартер, зачеты и т.п. Финансовый кризис 1998 года еще более обострил эти проблемы, особенно проблему неплатежей.
Чтобы была понятна проблема, приведу пример: цена 1т. Мазута во второй половине 1998 – первой половине 1999 годов была ниже цены 1т. нефти, как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Счетная палата РФ отмечала: «низкий выход наиболее ценных продуктов нефтепереработки сделал относительно невысокой среднюю рыночную цену «корзины» нефтепродуктов, получаемых из 1 тонны нефти, которая примерно на 20-25% ниже цены 1 тонны сырой российской нефти».
Метод «net back» от нефтепереработки
Итак, что же такое определение стоимости нефти методом «net back» от нефтепереработки.
Я полагаю, что суду уже понятно, что в соответствии с государственными балансовыми заданиями Минтопэнерго порядка 70% добываемой нефти ЮКОС был обязан поставлять на свои российские НПЗ для выработки нефтепродуктов, в первую очередь для обеспечения поставок нефтепродуктов для федеральных нужд (для поставок Минобороны, МВД, МЧС, Пограничной службе ФСБ РФ, по программе «северный завоз», «сельхозпроизводителям» и т.д.), а также для иных потребителей внутреннего и внешнего рынков.
Естественно, что финансирование поставок нефтепродуктов для федеральных нужд обеспечивались за счет бюджета, в связи с чем, существовал достаточно строгий контроль за применяемыми при этих поставках ценами.
Поскольку, часть поставок для федеральных нужд осуществлялось на тендерной основе, применяемые для этих поставок цены на различные виды партий и марок нефтепродуктов, признавались экономически обоснованными и служили своеобразным маркером (эталоном) для определения цен на каждой стадии для участников всей цепочки ценообразования – от добычи нефти, транспортировки нефти до нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ), нефтепереработки, транспортировки нефтепродуктов и до их поставки организациям нефтепродуктообеспечения (НПО).
Таким образом, использование метода «net back» позволяло получить в общем виде расчетную цену партии нефти (ЦН), как разность между договорной ценой партии нефтепродуктов (ЦН/ПР) и затрат, понесенных на:
- транспортировку нефти по системе магистральных нефтепроводов АК «Транснефть» от места добычи до НПЗ (ТТН) в соответствии с установленными тарифами;
- нефтепереработку нефти на НПЗ (СПЕР);
- транспортировку нефтепродуктов по системе нефтепродуктопроводов АК «Транснефтепродукт» (ТТНП) в соответствии с установленными тарифами;
- прочие транзакционные издержки (СТРЗ), связанные с расходами и рисками по перевалке, хранению, расходов на финансирование и т.п. коммерческих затрат;
- уплату налогов, акцизов и т.п. (Н);
- а также обычной прибыли (П) участников цепочки.
В общем виде (без корректировок) формула «net back» выглядела следующим образом:
ЦН = ЦН/ПР – {ТТН – СПЕР –ТТНП – Н – [СТРЗ + П]}.
Вместе с тем, необходимо отметить, что написать формулу на бумаге достаточно легко, но в реальной жизни нефтяного сектора России все было намного сложнее.
Достаточно просто было определить затраты на транспортировку нефти – поскольку тарифы АК «Транснефть» являлись одинаковыми для всех участников рынка и общедоступными.
Общеизвестно, что «деятельность АК “Транснефть”, как субъекта естественных монополий в топливно-энергетическом комплексе России, регулируется государством посредством установления Федеральной энергетической комиссией Российской Федерации (далее — ФЭК России) тарифов на транспортные услуги и распределения Минэнерго России права доступа к экспортным нефтепроводам и терминалам в морских портах».(Бюллетень Счетной Палаты РФ №4(52)/2002)
Аналогичным образом определялись затраты на транспортировку нефтепродуктов по системе нефтепродуктопроводов АК «Транснефтепродукт», другой естественной государственной монополии.
Вместе с тем, поскольку затраты на транспортировку по системам АК «Транснефть» и АК «Транснефтепродукт» определялись путем умножения тарифа устанавливаемого в рублях на тонно-километр, нефтедобывающие общества, находящиеся на значительном удалении от НПЗ, ставились в экономически невыгодные условия, по сравнению с нефтедобывающими обществами, месторождения которых находились вблизи НПЗ. Аналогичным образом, НПЗ удаленные от центров НПО находились в неравных условиях с НПЗ, которые располагались вблизи НПО.
Например, в Самарском регионе были одновременно сконцентрированы нефтедобывающее общество «Самаранефтегаз», три НПЗ (ОАО «Новокуйбышевский НПЗ», ОАО «Куйбышевский НПЗ», ОАО «Сызранский НПЗ») и «Самаранефтепродукт», при этом мощности по переработке трех НПЗ в несколько раз превышали уровень добычи Самаранефтегаз. А вот «Юганскнефтегаз» находился в прямо-противоположной ситуации, не имея вблизи свободных мощностей НПЗ.
Похожая ситуация была и в «Томскнефти», поскольку ближайший «Ачинский НПЗ» мог перерабатывать менее половины добываемой нефти.
Бизнес ЮКОСа нанесли на карту
Чтобы суд наглядно мог убедиться на каком расстоянии находились основные производственные активы ЮКОСа и их концентрация, эти объекты специально нанесены на карту.
Проектор показал географическую карту «Основные объекты ЮКОСа». Лебедев показывал, где находятся западные порты и нефтедобывающие предприятия ЮКОСа.
««Транснефтепродукт» по своей системе трубопроводов транспортирует только определенные марки нефтепродуктов. «Транснефтепродукт» не транспортирует, например, мазут. Более того, система продуктообеспечения была создана в советское время для обеспечения безопасности страны. Многие организации нефтепродуктообеспечения (базы) – это хранилища, в том числе резервные хранилища для мобилизационных нужд и для нужд государственного резерва. Поэтому от некоторых НПЗ идет сетка нефтепродуктопроводов, по которой транспортируются светлые нефтепродукты. Существует принадлежащая государству «Транснефтепродукт», по которой бегает бензин, керосин…что выгодно. Не используется железная дорога – жидкость течет по трубе, что существенно дешевле. Наши высокоученые оппоненты не понимают, что нефтепродуктов не бывает. Это просто общее наименование огромной линии продуктов, которые выпускаются НПЗ. А с точки зрения стоимостных или ценовых параметров все прекрасно понимают, что мазут это одно, а высокооктановый бензин другое. Они хранятся, продаются, транспортируются по-разному, и потери при транспортировке у них разные. Эти факторы (в том числе и географический, связанный с расположением) всегда приходится учитывать при расчете цен или при планировании затрат, бюджета», – говорил Лебедев.
И снова звучали показания: «ЮКОС как вертикально-интегрированная компания экономическими методами «выравнивала» эти разные условия, вызванные разными горно-геологическими характеристиками месторождений и экономико-географическими условиями размещения производственных мощностей, беря на себя экономические и иные риски.
Это также вызывалось налоговой целесообразностью, поскольку в то время дифференцированных ставок налогообложения, учитывающие эти факторы, просто не существовало.
Для определения цены нефти в договорах купли-продажи ежемесячно заключаемых в соответствии с основными условиями Генеральных соглашений между ОАО «НК «ЮКОС» и его дочерними нефтедобывающими обществами («Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и «Томскнефть») в Компании была установлена специальная процедура, предусмотренная соответствующими регламентами, стандартами и распоряжениями.
В соответствии с этой процедурой, коротко говоря, сначала рассчитывались две цены:
«цена продажи» нефти дочерними нефтедобывающими обществами «ЮКОСа», определяемая методом «затраты плюс» ЗАО «ЮКОС-ЭП»;
«цена покупки» нефти ОАО «НК «ЮКОС» у своих дочерних нефтедобывающих обществ, определяемая методом «net back» ЗАО «ЮКОС-РМ».
И далее эти две цены, после внутрикорпоративной проверки экономической обоснованности расчетов этих цен, превращались в результате согласования, в окончательную единую договорную цену, применяемую в договорах на конкретный период (как правило – месяц).
В общем виде эта процедура выглядела следующим образом.
Службы ЗАО «ЮКОС-РМ» ежемесячно рассчитывали планируемую выручку от продажи нефтепродуктов и их фактическую стоимость (исходя из уже заключенных договоров и возможностей реализации незаконтрактованных объемов нефтепродуктов), а также определяли планируемую цену покупки нефти методом «net back».
Далее эти данные предоставлялись в ГПБУ (Самусев, Антонова) для последующей проверки и согласования.
Службы «ЗАО «ЮКОС-ЭП», в свою очередь, рассчитывали планируемую выручку от реализации нефти и фактические затраты на ее добычу и подготовку методом «затраты плюс». Т.е. к планируемой стоимости фактических затрат прибавлялась прибыль, определяемая исходя из планируемой рентабельности продаж. В тот период (1997-1999) в целом по блоку «upstream» («ЮКОС-ЭП») рентабельность продажи нефти устанавливалась на уровне 15-25%. Определенная таким образом планируемая цена продажи нефти методом «затраты плюс» также представлялась в ГПБУ для согласования.
Далее ГПБУ (Самусев А.Л. - до 1998 года, далее – Антонова Г.М.), в соответствии с установленными в Компании принципами метода «совокупной справедливости», используя отраслевые методики, заключения экспертов и оценщиков, данные Госкомстата, прогнозы рынка, сведения по ценам конкурентов и иные данные, проверяло экономическую обоснованность расчетов, (исключая факторы «субъективизма») и рекомендовало т.н. «справедливую» цену нефти, после чего проходило окончательное согласование цены между руководством ЗАО «ЮКОС-ЭП», ЗАО «ЮКОС-РМ» и НК «ЮКОС».
Применение такой процедуры, в связи с отсутствием в РФ официального института цен на нефть, было рекомендовано «ЮКОСу» международными консультантами и юристами и согласовано с аудиторами Компании из PwC с целью минимизации рисков.
Необходимость использования принципов стандарта «совокупной справедливости» диктовалось еще и тем, что сделки купли-продажи нефти, заключаемые между т.н. «родственными» сторонами – «материнской» (НК «ЮКОС») и дочерними нефтедобывающими компаниями («Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и «Томскнефть») – могли также затрагивать интересы миноритариев и налоговых органов.
Поэтому, проводимая в «ЮКОСе» проверка на соответствие стандарту «совокупной справедливости», состоящая из:
проверки «объективности сделки» — проверки порядка согласования сделки, которая включает вопросы сроков, инициирование, структурирование, одобрение и заключение сделок;
проверки «справедливости цены» — проверки всех существенных экономических условий сделки, направленной на рассмотрение конкретных рыночных факторов и рисков, влияющих на ценообразование;
подтверждала экономическую обоснованность цен и минимизировала риски, в т.ч. субъективного фактора».
Курица или нефть?
Лебедев отступил от текста: «Ваша честь, почему я говорю о рисках и субъективном факторе? Ведь вопрос согласования цены достаточно сложный. Много людей пытаются доказать свою правоту. Представители нефтедобывающих обществ – у них своя правота, у НПЗ заводов – у них своя правота, у сбытов — своя, у тех кто занимается работой на международных рынках – своя правота, и самое главное у финансистов — своя правота. А где же взять все эти деньги, который каждый, исходя из своей субъективной позиции, умеет считать лучше любого казначейства. Это как раз один из вопросов, который решался достаточно сложно. В 97-99 годах компания ЮКОС <осуществила> перевод всех расчетов на казначейство. Денежный принцип расчета!
Поясню, с чем это связано. Цена продажи нефти или нефтепродуктов, где вид расчетов не определен – это договоры типа бартера – не создавал реальную денежную эквивалентную стоимость, поскольку сама по себе денежная оценка исходила и для одной и для другой стороны из собственно субъективного подхода. Таким образом, формальная цена одной тонны нефти могла быть как выше в 5 раз себестоимости, так и ниже в 5 раз себестоимости. Поскольку для голодного нефтедобывающего предприятия была важна, извините, курица. А сколько отдать за это тонн нефти – не принципиально.
Наверное, вам известно, что в 98 году, в начале 99 года у нас цивилизованной экономики в стране просто не было. Когда у нас половина работающих получали зарплату в виде самоваров, спичек, когда они стояли вдоль дорог и пытались обменять их на ЛЮБЫЕ деньги. Поэтому реальной цены за деньги в тот период практически не было. Почему в ЮКОСе в тот период достаточно жестко держалась денежная цена 250 рублей? Потому что, Ваша честь, за 250 рублей денег я мог нефти купить больше, чем у «Юганскнефтегаза» у любого иного нефтедобывающего предприятия, не входящего в ЮКОС. На живые деньги! А за фантики я мог нарисовать цену и в 500, и в 600 рублей…но это не деньги. Потому что потом шли с этими фантиками опять на дорогу и пытались их на деньги обменять. Истратить их реально по этой же оценке невозможно. Самая главная проблема была в 98-99 годов у «Томскнефти». От наследия прежнего менеджмента осталось много бартерных обязательств, когда нефть менялась на тулуп, курицу и так далее. И вот этот бартерный коэффициент…В том числе и поэтому потом увеличилась налоговая задолженность «Томскнефти». Потому что проблема прежнего менеджмента заключалась в том, что их представление о том, как такого рода операции отражаются в бухгалтерско-финансовой отчетности, оказались, мягко говоря, ошибочным».
«Таким образом, — вернулся к презентации Лебедев, — используя законные полномочия, профессиональные составы совета директоров ЮКОСа, его исполнительный орган (ЮКОС-Москва), исполнительные органы управления нефтедобывающих (ЮКОС-ЭП), нефтеперерабатывающих (ЮКОС-РМ) и сбытовых (ЮКОС-РМ) организаций, обладая соответствующей информацией о конъюнктуре и рисках рынка нефти, имели возможность намного лучше т.н. «следствия» согласовывать и определять, исходя из наиболее взыскательного стандарта – т.н. принцип «совокупной справедливости», уровень рыночных цен на нефть и иные внутрикорпоративные цены для нефтедобывающих предприятий ЮКОСа, учитывая факторы объективность сделки и справедливость цены, при т.н. трансфертном ценообразовании, что и позволило ЮКОСу стать лучшей нефтяной компанией России».
После перерыва продолжили.
Лебедев: «Они меня расстреляли бы тут же, на месте, как государственного преступника!»
«Себестоимость жестко контролировалась. И нефтедобывающие предприятия не могли включать в себестоимость любые затраты. Реальная конкуренция между нефтяными компаниями ведется не только на рынках сбыта, но и за себестоимость одной тонны нефти. Так как именно низкая себестоимость одной тонны нефти создает основные условия для правильной ценовой и маркетинговой политики на конкурентном рынке. Именно на этом конкурентном рынке, рынке себестоимости, ЮКОС обогнал почти всех своих основных конкурентов. А в 2002-2003 годах ЮКОС по себестоимости добычи одной тонны нефти был номером один в России. <Что позволило ЮКОСу> быть социально ответственным перед потребителями в Российской Федерации.
Именно поэтому даже в тяжелейшие 98 и 99 годы, в последующие годы, ЮКОС был основным поставщиком нефтепродуктов для федеральных нужд и никогда не закладывал в стоимость нефтепродуктов цену нефти по стоимости ее продажи в Роттердаме. Я думаю, что если бы я хоть раз это сделал на переговорах с Министерством обороны или с пограничной службой ФСБ, они меня расстреляли бы тут же, на месте, как государственного преступника!», — говорил Лебедев. Судья улыбнулся. Ибрагимова сверлила Лебедева взглядом.
Ваша честь, вопрос, который пытаются инициировать наши оппоненты, – так называемая манипуляция с ценами – для меня звучит абсурдно. Поясню почему. О какой манипуляции с ценами может идти речь, если все основные дочерние общества ЮКОСа, сама материнская компания, являясь ОАО, публикуют свою отчетность. Ну даже любой школьник, зная объем добычи «Юганскнефтегаза», и посмотрев показатель выручки, в результате простой операции (на которую у нас привлекают уважаемых экспертов из МВД) способен разделить выручку на объем добычи и получить, сколько стоит тонна нефти при продаже и какова ее себестоимость. Эти данные есть в отчетности по российским стандартам бухгалтерского учета.
Я, Ваша честь, заранее забегаю вперед. Потом обращу внимание на это. Официальная отчетность нефтедобывающих предприятий, заверенная официальным независимым аудитором, компанией «ПрайсвотерхаусКуперс», никогда никем не оспаривалась, аудиторские заключения по отчетности нефтедобывающих предприятий никогда не отзывались. Про эти проколы стороны обвинения я буду рассказывать, когда перейду к так называемому хищению нефти. Я на это сейчас обращаю внимание, чтобы лишний раз подчеркнуть: я не понимаю, в чем меня обвиняют. Вот если бы наши оппоненты сделали наоборот. Ведь нужно было дискредитировать отчетность потерпевших, Ваша честь. А не отчетность так называемого похитителя. Вот тогда бы можно было с ними о чем-то поговорить. А у так называемых назначенных ими потерпевших и отчетность в порядке, и аудиторские заключения в порядке, и прибыль от продажи нефти они получают, и налоги с прибыли они платят. Ну, об этом я поговорю подробнее, когда перейду к предмету хищения», – отмечал Лебедев
Снова заработал проектор, Платон Лебедев читал текст: «Возглавляемая Антоновой Галиной Михайловной экономическая служба «ЮКОСа» (ГПБУ) – была одной из лучших (если не лучшей) в стране, а ее (Антоновой) высокий профессионализм, высокие деловые и моральные качества, не оставляют никаких сомнений в том, что требования к экономической обоснованности принимаемых решений в «ЮКОСе» при бюджетировании и ценообразовании соблюдались неукоснительно. А тот факт, что в сфабрикованном деле протоколы допросов Антоновой Г.М. и других руководителей экономического блока ЮКОСа отсутствуют, этот вывод только подтверждает.
Мне также достоверно известно, что все сделки купли-продажи нефти 1997-1999 годов были одобрены решениями Совета директоров и Собраний акционеров дочерних нефтедобывающих обществ, а в 2002 году, в связи с подготовкой к листингу, все последующие сделки были также одобрены единственным акционером этих «дочек» — НК «ЮКОС».
В этом месте, разумно дать дополнительные пояснения используемым мною некоторым терминам, поскольку у меня и «оппонентов» прямо-противоположное понимание содержания основных экономических терминов, применяемых в экономических законах и экономической науке, поскольку, например, они уверены, что при «хищении» всей продукции у предприятия может быть «прибыль» и ничего в этом абсурдного не видят.
Метод «затраты плюс»
Цн=ФС+П,
где Цн – цена нефти;
ФС – для производителя – фактическая стоимость затрат, необходимых для производства товара (нефти), для покупателя – цена заплаченная за товар (нефть), т.е. цена покупки;
П — прибыль (надбавка к фактической стоимости затрат или цене покупки для обеспечения рентабельности).
На стене появился слайд «Показатель рентабельности продаж». Лебедев отвлекся: «Ваша честь, поймите мое изумление, хотя изумить меня уже мало чем можно. Когда наши оппоненты, рассматривая обвинение в хищении всей добытой нефти, свидетелей расспрашивают, а какая у них была рентабельность продаж. Честно говоря, хочется смеяться! И потом у этих же свидетелей спрашивают, как после хищения у них всей продукции, они использовали прибыль! И как они решали вопрос, сколько потом еще можно и нужно было заплатить акционерам из этой прибыли! Ну-ну!».
Лебедев стал рассказывать о слайде «Показатель рентабельности продаж»: «Рентабельность продаж – это показатель эффективности, определяемый как частное от деления прибыли от продажи нефти на фактическую стоимость затрат на ее добычу и подготовку по формуле:
Рп = П/ФС * 100% или Рп = (Ц-ФС)/ФС * 100%
Так фактическая средняя рентабельность продаж «Юганскнефтегаза» за 1997-1999 годы составила 16,5%; при выручке – 26,8 млрд. руб., фактической стоимости (себестоимости) продаж – 23,0 млрд. руб., прибыли от продаж – 3,8 млрд. руб.
«ЮКОС-РМ» терпел убытки ради «ЮКОС-ЭП»
«Что я хочу пояснить про 98 и 99 годы. Я был заместителем председателя правления «ЮКОС-Москва», эта структура тогда оказывала услуги ЗАО «Роспром» по управлению нефтяной компанией ЮКОС в целом. «ЮКОС-Москва» это будущий корпоративный центр и исполнительный орган ЮКОСа, которым «ЮКОС-Москва» стала в мае 2000 года.
Одновременно я по совместительству был президентом ЗАО «ЮКОС-РМ». Я резал их бюджет нещадно. Я, будучи руководителем «ЮКОС-РМ» резал нещадно бюджет всех предприятий, где я был исполнительным органом. Чтобы на плаву удержались мои коллеги из ЗАО «ЮКОС-ЭП». Если бы я в тот момент подходил к предприятиям нефтепродуктообеспечения, НПЗ с подходами среднеотраслевой рентабельности, я бы посадил всю добычу. В этот период все финансовые ресурсы и возможности ВИНК ЮКОС были направлены на то, чтобы обеспечивать и поддерживать добычу. И мы практически не упали по добыче. Когда среднекотрактная цена 7-8 долларов за баррель и каждая тонна нефти, отправляемая на экспорт, приносит компании ЮКОС УБЫТКИ, предоставить в этой ситуации нефтедобывающим предприятиям возможность самим выкручиваться – значит не представлять, кто чем занимается, кто за что отвечает. Тем более, Ваша честь, вы видели всех руководителей нефтедобывающих предприятий ЮКОСа. Я уж не говорю о финансовых ресурсов – у них и трудовых ресурсов для этого не было! За 98 год компания получила убытки под 20 млрд рублей. И практически все эти убытки были на корпоративном блоке и на моем блоке ЗАО «ЮКОС-РМ». Я за это отвечал.
Я знаю, как тяжело было Тархову и Рабиновичу, это руководители блока нефтепереработки, когда я резал бюджет НПЗ, хотя им необходимо было ремонтировать установки, у них накапливались проблемы с крекингом, я уж не говорю о всех иных социальных проблемах. Но даже они прекрасно понимали, знали, что основное – сжать зубы, потерпеть. Потому что ситуации 98 года история в общем-то не знает. Если бы встала добыча, через короткий срок цена на нефть резко бы взлетела, потому что ее на рынке просто нет. Кстати, именно этот эффект конца 98, начала 99 года привел к тому, что цены в январе-марте 99 года по сравнению с ноябрем-декабрем того же 99 года выросли в ТРИ раза!
Вообще по ЮКОСу в соответствии с регламентом, который я утверждал, главное планово-бюджетное управление рассчитывало 8 основных показателей рентабельности по различным направлениям: рентабельность продукции, рентабельность продаж, рентабельность предприятий и т.д. И эту отчетность я получал минимум раз в неделю. Но в период, о котором я рассказываю, эту информацию я просил в ежедневном (а может, и чаще) режиме.
Снова обратились к слайдам, это были данные о выручке и себестоимости продукции по «Юганскнефтегазу» за 99 год. «Выручка – 10,5 млрд, себестоимость продаж – 8 млрд, прибыль от продаж – 2 млрд», — читал данные Лебедев.
«Согласование цен «net back» и «затраты плюс».
Михаил Борисович, уже сообщил суду, как в соответствии с регламентом, происходило согласование цены на нефть. На четырех прилагаемых слайдах изложены процедуры, факторы и риски, которые принимались во внимание при согласовании и установлении цены.
Я подтверждаю, что это происходило именно так и когда я работал в компании в 1997-1999 годах, естественно с оговоркой, что многие регламенты в последующие годы были усовершенствованы, и согласование цены проходило как я полагаю, более гладко.
Однако, в т.н. «мертвый» период – июнь 1998 – апрель 1999 года – процесс согласования цены на нефть проходил очень непросто, учитывая, что:
1) к июню 1998 года цены на нефть на мировом рынке упали до катастрофических значений и держались до апреля 1999 года на уровне абсолютной убыточности для нефтяных компаний (так, средняя контрактная цена экспортируемой российской нефти составила в декабре 1998 года – US$ 7,5; в январе 1999 – US$ 8,3; в феврале 1999 US$ 7,6)».
Появился новый слайд.
Лебедев комментировал диаграмму, где была показана динамика средней контрактной цены на нефть с 98 по 2004 годы. Он показывал, как входили в 98 год, когда падала цена на нефть (и график опускался), а затем после 99 года цена росла.
2) Наступившая финансовая катастрофа после «августовского» дефолта государства (17.08.1998), приведшая к параличу банковской системы страны, неплатежам и т.д. и т.п., усугубила и без того имеющиеся, в т.ч. «исторические», проблемы в «ЮКОСе».
3) Система расчетов была деформирована и деградировала до задержек платежей и просто неплатежей, не только со стороны частных предприятий, но и федеральных и региональных учреждений из-за постоянного дефицита и секвестра их бюджетов.
Коротко говоря, это был не «рынок», а подобие «анархии», близкое к «бардаку».
В этот «мертвый» для нефтяной отрасли период пришлось применять иные методы и меры «ручного» антикризисного управления.
Основной приоритет – держать уровень добычи – обеспечивался за счет концентрации практически всех основных корпоративных финансов для обеспечения деятельности нефтедобывающих обществ, все остальные направления деятельности финансировались по «остаточному принципу».
Больше всего пострадал блок ЗАО «ЮКОС-РМ». Блок добычи ЗАО «ЮКОС-ЭП» — пострадал значительно меньше.
«Почему я говорю именно об этом периоде…Мне как и Михаилу Борисовичу приходилось тогда встречаться с государственными деятелями, представителями силовых структур, губернаторами и т.д. Им нужны были нефтепродукты. А карманы пусты. А сеять нужно, нужно убирать. Нефтепродукты необходимы для нужд безопасности, а в бюджете денег нет. В этот момент загибать цены на нефтепродукты, понимая, что у сельхозпроизводителей и так одни убытки и мыши в карманах…можно, конечно, было попробовать подрать с них три шкуры…но этого не происходило. Проблема конца 98, начала 99 года состояла в том, что ЮКОС на себя принял следующий удар: ЮКОС фактически кредитовал потребление Российской Федерации, не получая с потребителей денег за исключением экспорта, занимая деньги огромнейшие, чтобы не останавливать добычу.
Государственной политики фактически не было. Доходило до того, что у ЮКОСа губернаторы вскрывали нефтебазы и грабили нефтепродукты. Хотя понятно, почему это происходило. Губернатора поднимали на вилы сельхозпроизводители, и он понимал, что его просто снимут.
Чтобы объективно рассматривать обстоятельства 98-99 годов, не просто с показаний свидетелей типа господина Рыбина, наверное, в этот зал хорошо было бы пригласить тех, кто руководил правительством и Центробанком именно в тот период. Я потом, Ваша честь, приведу цитату, как новый состав правительства и Центрального банка в декабре 98 года оценивали политику своих предшественников, из прежнего состава правительства и Центробанка».
На этом Платон Лебедев закончил свое сегодняшнее выступление.
Четыре ходатайства защиты
Первое ходатайство заявлял адвокат Константин Ривкин. В нем шла речь о заграничных паспортах Лебедева, с помощью которых можно было бы доказать его алиби. Кроме того, защита просила приобщить к делу запросы следствия в Пограничную службу ФСБ РФ и ответы на них. «Что это за подлинные паспорта?!» — почти вслух рассуждал Лахтин, общаясь со Смирновым.
Добавил от себя и Платон Лебедев: «Для меня очевидно, что мое отсутствие на территории Российской Федерации является алиби, если в этот же период моего отсутствия, следствие заявляет о моем присутствии на территории РФ, в том числе в городе Лесной Свердловской области. Я за границей был более ста раз. Однако, как следует из ответов наших компетентных органов, у них есть данные о пересечении границ всех запрашиваемых лиц, но каким-то изумительным образом наши компетентные службы вообще не располагают сведениями о пересечении Лебедевым границы Российской Федерации. Это следует из их ответов. Ваша честь, у нас продолжается работа с компетентными органами иностранных государств. И один вариант уже нашли. Про период, когда я, по мнению следствия, якобы находился в Москве, были получены соответствующие сведения о том, где же я на самом деле в этот период находился. Чем хороши сведения, которые содержатся в загранпаспортах, Ваша честь? Так отметки компетентных органов как Российской Федерации, так и иностранных государств.
Я сожалею, что наши оппоненты, вместо того чтобы УСТАНАВЛИВАТЬ мое алиби, занимались с 2003 года только одним – они скрывали документы, подтверждающие мое алиби, и параллельно фальсифицировали обвинение и иные документы. Я думаю, что ЕСПЧ пройдет мимо того факта, что у компетентных органов РФ вообще нет данных о пересечении мною границы за весь период!»
Во втором ходатайстве, которое снова читал адвокат Ривкин, защита просила приобщить к делу копии допросов Алексаняна в Генеральной прокуратуре в 2006 году. «Нами достоверно установлено, что Алексанян допрашивался по тем же обстоятельствам, которые являются предметом доказывания по настоящему уголовному делу, неоднократно», — отмечалось в ходатайстве.
Михаил Ходорковский подошел к микрофону: «Хочу обратить внимание суда и уважаемых прокуроров. Аргумент, что данный свидетель может быть приглашен в процесс, я просил бы тщательно обдумать, потому что публично известные обстоятельства, связанные с прекращением рассмотрения его дела в Симоновском суде, позволяют сомневаться в том, что он может быть вызван в данный процесс».
Затем Денис Дятлев заявил ходатайства, которые являлись повторными.
В одном из ходатайств защита вновь просила суд приобщить к материалам дела справки по финансово-хозяйственной деятельности «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть», подготовленные ЗАО «СКРИН» и ЗАО «Эксперт РА». В этих справках содержались сведения о себестоимости произведенной продукции, а также выручке от ее реализации в 1998-2003 годах. Первоначальное ходатайство Виктор Данилкин отклонил 13 июля 2010 года.
«Несколько слов, — взял слово Лебедев, — в уголовном судопроизводстве и стороне защиты, и стороне обвинения представляют одинаковые права. Стороны могут направлять запросы в различные организации и получать соответствующие сведения. В материалах дела по запросам стороны обвинения содержится более 50 томов документов. Эти документы представлены «Транснефтью», Минэкономразвития, «Роснефтью», Министерством по налогам и сборам, ЮКОСом. Речь идет о документах, полученных по запросам, а не в результате выемок и обысков. Аналогичным образом действовала и защита. Требования к запрашиваемой стороне никто не предъявляет в части того, что они предупреждаются об ответственности за дачу заведомо ложных сведений! (по мнению Виктора Данилкина, наличие такого предупреждения является обязательным, о чем он и заявил при первоначальном разрешении ходатайства — ПЦ). Их не предупреждают об угоовной ответственности! То есть Греф, когда подписывал свой ответ Гриню, его никто не предупреждал об уголовной ответственности. Не предупреждали и представителей Министерства по налогам и сборам, и «Транстефти», когда они отвечали на запросы стороны обвинения. Однако почему-то в отношении данных «СКРИНа» и «Эксперта РА» прозвучало, что генеральных директоров этих предприятий никто не предупреждал об уголовной ответственности за те данные, которые они предоставляют в ответ на адвокатский запрос. Это не основано на требованиях закона, при рассмотрении ходатайства защиты я бы просил это учесть».
Затем адвокат Дятлев зачитал последнее на сегодня ходатайство. Адвокат отметил, что Генпрокуратурой и скрывались, и продолжают скрываться доказательства. Защита предприняла свои действия для опровержения утверждений обвинения о незаконности генеральных соглашений. Адвокаты просили исследовать и приобщить к делу копию постановления Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 8 февраля 2002 года. В этом судебном решении генеральное соглашение между ЮКОСом и «Самаранефтегазом» признавалось законным.
«Я бы хотел обратить ваше внимание на два аспекта, — добавил Михаил Ходорковский. – Для суда здесь важны преюдициальные факты, установленные судом, касающиеся сторон сделок, интересов и т.д. Второе, что важно, и на что я ссылался в своих показаниях -
– это сам факт оценки соглашения судебным решением, поскольку в обвинительном заключении указано, что я должен был заведомо знать, что такой договор является незаконным. Наличие судебного решения, признающего его законным, мою обязанность заведомо знать, что оно незаконное, как мне кажется, нивелируют. Мне это судебное решение известно, я о нем говорил, но хотелось бы подтвердить мои слова документами».
На этом заседание было завершено. Следующее начнется в понедельник в 10.30 утра.
Источник:http://khodorkovsky.ru/
Комментариев нет:
Отправить комментарий